Обсуждая в редакции публикацию письма Марии Кушнир «Майдан, “момент истины”», мы пришли к выводу, что оно нуждается в предисловии. Слишком часто мы убеждались в том, что многие из посещающих наш сайт отличаются выраженными когнитивными нарушениями и если им все не разъяснить и не разжевать, они просто не понимают написанное. Но даже те, у кого с когнитивными способностями получше, часто не могут отличить теоретический и пропагандистский текст от иллюстративного и готовы любой материал, размещенный на «Сен-Жюсте», рассматривать как программный и выражающий точку зрения сайта.
Так вот, письмо Марии Кушнир — это то, что принято называть «голос из народа». Того самого народа Юго-Востока Украины, который создает сегодня столько проблем для нового киевского правящего режима, режима неолиберально-неофашистско-бандитского, пришедшего на смену режиму неолиберально-воровскому.
Наши «левые», десятилетиями живущие в своем отдельном мире (разоблачением этого явления сайт «Сен-Жюст», как всем известно, занимается систематически), питаются мифами и ничего не знают о реальной жизни тех самых обычных трудящихся Юго-Востока Украины, политическое поведение которых сейчас одни «левые» осуждают (именуя их «путинскими ватниками» и «русскими фашистами»), а другие восхваляют (называя это «восстанием промышленных рабочих против власти олигархов»). И то, и другое очень далеко от действительности.
Постсоветское общество Юго-Востока Украины, как практически везде на постсоветском пространстве, оказалось — под воздействием неолиберальных «реформ» — атомизировано и, как всякое атомизированное общество, аполитично. Собственно, эта атомизация для того и навязывалась основной массе населения, чтобы оно не могло коллективно сопротивляться неолиберальным грабителям. В случае Украины ситуация отягощалась тем, что все постсоветские годы население Западной Украины искусственно сплачивалось извне на основе «национальной идеи» — для того, чтобы в стране возникла массовая антикоммунистическая база. Массовой неолиберальной базы в стране «третьего мира» быть не может, в отличие от мира «первого». Но вот создание массовой националистической базы в стране «третьего мира» — вещь вполне реальная. Если же в этой стране существовала предшествовавшая фашистская традиция (как это было на Западной Украине), такая массовая националистическая база легко приобретает фашистские черты.
Аналогичная идеологическая консолидация на Юго-Востоке произойти не могла. Киевская власть активно противодействовала этому. Сама же по себе атомизированная масса, чувствовавшая себя чужой (или как минимум не своей) в украинском буржуазном государстве, без идеологического индоктринирования извне не могла адекватно сформулировать свои интересы, цели и задачи (как видим, всё строго по Ленину). И, как и следовало ожидать, пассивно застряла на уровне «обыденного сознания», обывательского существования — с обычным для них ограниченным горизонтом интересов и потребностей.
Это «обычное существование» стало подвергаться разрушительным ударам начиная с «оранжевой революции». Стабильность превратилась в стабильную нестабильность. Всеобщим стало желание «слинять с Украины». Накапливались усталость, раздражение, неуверенность в завтрашнем дне, озлобленность (в письме М. Кушнир это хорошо показано).
Майдановский путч прорвал созревший нарыв. На Юго-Востоке в «уличную политику» вдруг пришли совершенно до того аполитичные люди, теоретически неграмотные, организационно беспомощные, те, кого их противники презрительно именуют «совками» и «гопниками». Никаких готовых политических и организационных структур у населения Юго-Востока не было (в отличие от Западной Украины, где такие структуры насаждались и пестовались 20 с лишним лет). Поэтому опереточные группы «русских националистов» и им подобные вдруг стали играть непропорционально большую роль. Именно потому поведение сопротивляющегося Юго-Востока выглядит так хаотично, архаично, нелепо и беспомощно.
Политически подкованному читателю сайта «Сен-Жюст» письмо Марии Кушнир может показаться не только наивным, но и испуганным и растерянным. Да, оно такое и есть. Но это — документ эпохи, и в этом его ценность. Это — честный, неприукрашенный рассказ рядового гражданина, не политического активиста, человека, выросшего и полностью сформировавшегося в постсоветском украинском буржуазном государстве, гражданина, который волей обстоятельств, в результате преступной политики властей этого государства и вопреки их желанию стихийно политизируется, задумывается о происходящем и начинает — пусть наощупь — пробиваться к истине. Мы видим типичный случай, разъясняющий нам, как и почему происходит все то, что мы сейчас наблюдаем на Юго-Востоке Украины.
Это письмо ценно еще и тем, что оно открывает одну неприятную для киевских властей истину. Как мы знаем, политическая нация — это продукт буржуазного развития и, в первую очередь, складывания единого внутреннего рынка. Капиталистическая Украина существует скоро 25 лет. И нынешний кризис с предельной ясностью показал, что за эти почти четверть века на территории украинского государства не сложился единый национальный рынок и, соответственно, единая буржуазная политическая нация. А напротив, сложились две разные буржуазные политические нации — одна на Западе и в Центре (можно условно назвать ее «галичанской» или «западенской») и другая на Юге и на Востоке (можно условно назвать ее «новороссийской» или «малороссийской»). Пока существовал Советский Союз, национальная проблема на территории Украины носила второ-, если не третьестепенный характер (это, кстати, лишний довод против сторонников теории «госкапа»). Но в новорожденном буржуазном государстве эта проблема третьестепенной стать не могла.
За почти 25 лет существования капиталистической Украины сложилась патологическая ситуация, при которой одна из двух украинских буржуазных наций — «галичанская» — оказалась в положении привилегированной (экономически, политически и культурно) нации, а другая — «новороссийская» — в положении нации, экономически, политически и культурно ущемленной. Это, разумеется, касается рядовых граждан, происхождение олигархов нас не должно волновать. «Новороссийская» украинская нация особенно болезненно переживает сложившееся положение потому, что именно «Новороссия», Юго-Восток — основная промышленно, хозяйственно и научно-технически развитая часть Украины, именно эта часть, собственно, обеспечивает экономическое благосостояние украинского государства, и, следовательно, именно ее население подвергается максимальной эксплуатации. К тому же именно эта часть Украины сильнее всего пострадала от текущего экономического кризиса, вся ответственность за который лежит на неолибералах.
Но атомизированность, отсутствие самостоятельной идеологии и даже просто национального самосознания обрекают эту вторую украинскую нацию — «новороссийскую» — на стихийное и беспомощное сопротивление и, к сожалению, толкает в объятия русских националистов и российского субимпериализма. В осознании себя как общности «новороссийцы» отстали от «галичан» на 20 лет. Этот разрыв не ликвидировать за пару месяцев.
Идеальным с точки зрения бескровности вариантом развития событий была бы федерализация Украины. Но неолиберально-неофашистская киевская власть и слышать не хочет ни о какой федерализации. Она называет это «сепаратизмом». Что понятно: в федеральной Украине неолиберально-неофашистская власть не удержится — ни политически, ни экономически (Юго-Восток откажется ее содержать). Киевская власть сама толкает трудящихся Юго-Востока в объятия Путина.
Идеальным с точки зрения политического самообразования трудящихся было бы разделение Украины на два самостоятельных государства. Тогда в каждом из этих государств на первое место вышли бы не национальные, а классовые противоречия, и эксплуатируемые на собственном опыте убедились бы, что их враг — не «москали» (или «западенцы»), а их непосредственные эксплуататоры («галичане» у «галичан», «новороссийцы» у «новороссийцев»). И тогда трудящиеся обоих украинских государств могли бы осознанно провозгласить «Никакой войны, кроме классовой!»
Буржуазная власть Украины сама себе на голову породила национальный вопрос. Разрешить этот вопрос она, как мы видим, не в состоянии. И для понимания этого факта — без преувеличения, судьбоносного для Украины — честное, искренне письмо рядовой одесситки, не политического активиста, не политического теоретика, оказывается в сто раз полезнее всех рассуждений киевских псевдолевых интеллектуалов, рассказывающих в британском парламенте (самое важное место для украинских левых, безусловно!), что ультраправая опасность в случае сегодняшней Украины «преувеличена».
18 марта 2014
Александр Тарасов
Сегодня, после победы Майдана, стало видно, что Украина — это два искусственно сложенных вместе куска, где люди отличаются разными взглядами и живут в кардинально разных условиях. У меня много друзей на Западной Украине — и это совершенно другие люди, с совершенно другими традициями и взглядами на жизнь. Они преимущественно ревностные католики, на Юго-Востоке же те, кто верит, — православные; они говорят на украинском или, скорее, на польско-волынском диалекте украинского языка, Донбасс говорит на русском, пусть и не особо чистом, мы в Одессе — на каком-то своем наречии, на основе русского, но с сильным влиянием разных наций и культур (я имею в виду не только украинскую нацию и украинскую культуру, я о евреях, греках, молдаванах, болгарах и т.д.). Западная Украина долго жила в составе совершенно чуждых Востоку Украины стран — Польши, Венгрии, Донбасс же всегда был продолжением России, а Одесса вообще была зоной свободной торговли и терпимости к разным нациям и вероисповеданиям (даже еврейские погромы при царе тут были не стихийными, а устраивались по приказу из Петербурга; про фашистскую оккупацию я, конечно, не говорю). Наши власти постоянно спекулируют на проблеме двуязычия на Украине. Действительно, гораздо легче сталкивать дураков лбами из-за языка, чем заниматься решением проблем медицины, безработицей и постоянной дырой в бюджете, которая в момент таких столкновений под общий шум только увеличивается.
Да, мы очень разные люди, но мы все-таки пока еще вместе, пока еще в одной стране.
У всех есть семьи, все хотят жить, все так или иначе хотят мира. Что же происходит?
Я уверена, весь этот цирк с Евромайданом был просто подготовлен заранее и проплачен. Только вот не дотерпели они до выборов, решили раньше сыграть. Вся моя семья задавалась вопросом, неужели «борцы за свободу» на Майдане не наигрались во время «Помаранчевой революции». Все тогдашние обещания с трибун — лучшей жизни и т.д. — закончились для всех глубочайшим разочарованием и разрухой. Строго говоря, Ющенко не сделал ничего из обещанного и даже просто ничего хорошего.
И вот опять — особо прыткие «борцы» на Майдане. Перед Новым годом, когда еще все было мирно, это смотрелось по меньшей мере повторением сценария «Помаранчевой революции». Студенты успешно прогуливали учебу, скучающие бездельники могли подзаработать: мои знакомые ездили «погулять» в Киеве — 300 гривен в день им платили за присутствие на Майдане и оплачивали билет на поезд в обе стороны. Многие шутили, что нужно на Майдане показывать фильмы новогодние и смягчать сердца людей перед праздником. Все было мило и невинно. Надо сказать, что люди, которые работали на нормальной работе, не могли себе позволить бросить все и стоять на Майдане — у них были другие неотложные дела.
Отдельно о том, за что люди там стояли. Единой цели или идеи у них не было. Вроде как все были за «евроинтеграцию», но каждый ее по-своему понимал. А вернее сказать, не понимал. Всем нравились красивые слова «евроинтеграция» и «Европа». Многие мои знакомые мечтали «жить как в Европе», хотя в Европе ни разу не были; один раз в новостях в интервью какой-то парень кричал, что он против сталинизма. Получалось, как в старом анекдоте: если есть время, так почему бы и не постоять? а тут еще и деньги платят.
Общество условно разделилось на четыре группы: тех, кто «за Европу» и «за Майдан»; тех, кто за Таможенный союз; тех, кто нейтрален и еще не определился; и тех, кто в силу занятости или еще почему-то вообще всё это игнорировал. Единственное, что объединяло людей, — это недовольство, а точнее сказать, усталость от того, как мы уже десять лет живем в своей стране.
Мой папа с его тремя работами попал в четвертую группу; бабушка и дедушка, наслушавшись, что им пенсии поднимут до европейского уровня и они наконец смогут на старости лет на курорты ездить, поверили в Майдан; мама однозначно была за союз с Россией. Что интересно, за вступление в ЕС в основном были люди, которые ни разу не были в Европе и ее идеализировали, или студенты, надеявшиеся, что уехать из страны на Запад на постоянное место жительства станет проще.
«Менталитет у нас такой» — меня всегда очень сильно раздражал и расстраивал этот «аргумент». Наши люди пассивны и ничего не хотят менять — это «менталитет». И вот пассивность достигла своего апогея — люди перестали думать.
Совершенно разные люди говорили мне одно и то же: вот у нас сейчас все плохо, правительство нормально не работает, коммунальные службы — тоже, цены безумные, безработица, медицины нормальной нет. Вот вступим мы в ЕС, они нам помогут, и коррупцию нашу победят, и всё за нас сделают и наладят, и мы будем жить как в раю, как европейцы, как нормальные люди. Только вот сами люди ничего менять не хотят, прежде всего в себе. Как относились спустя рукава к учебе, работе, так и относятся, как везде, даже когда не просят, совали деньги — так и суют, как вели себя по-свински — так же и продолжают. Зато все хотят в Европу. Полагали, придет к нам такой хороший дядя ЕС, всё нам наладит бесплатно и всё у нас хорошо будет. Как в сказке. Никто не думал о том, что никому мы такие хорошие не нужны. А нужны только как дешевая рабочая сила и рынки сбыта. Да и не представляет себе никто вообще, что такое вступление в ЕС, — что это скрытая коррупция, повышение цен, запреты на стихийные рынки (на которых у нас очень многие работают), уменьшение льгот, закрытие многих заводов (которые дают людям рабочие места и вообще являются тем «волоском», на каком вся наша несчастная экономика держится, но которые под евростандарты не подходят).
Я думаю, нельзя инфантильность называть «менталитетом» и оправдывать этим «менталитетом» малограмотность населения. Все хотят хорошей жизни, вот только усилия для этого прилагать не хотят.
|
Все больше и больше со всех сторон, по всем каналам на нас давила точка зрения только одной стороны: Майдан — это хорошо, это «борцы за прогресс», против существующего президента, за жизнь в Европе. Благодаря лозунгам против Януковича людей постепенно прибавлялось. По всем каналам, из всех СМИ лезла одна идея: всё дело в существующей власти, все беды исчезнут, как только в ЕС вступим, президент нас не пускает, а вот новые лидеры — они другие.
Я лично не верю, что нельзя было что-то сделать с Майданом, пока все было мирно, разогнать его. Когда это нужно, все происходит очень быстро и слажено, а тут впечатление такое, что власти тянут время, и то переговоры ведут, то что-то решают — и опять тянут. Еще тогда я для себя сделала вывод, что все просто заготовлено и проплачено на высшем уровне и сейчас просто тянется время. Вот только для чего? Они же ничего не делают просто так.
И вот в один момент все изменилось. Появились агрессивно настроенные профессионалы. Многие ли обычные граждане начнут жечь шины и делать «коктейли Молотова»? Мне запомнилась фотография, которая меня шокировала: Киев, полуразрушенный Майдан, множество людей с закрытыми лицами, с цепями, камнями из разобранной брусчатки — и черный дым от горящих шин. Всё, как в американских боевиках, в «опасных» районах во время серьезных разборок, но точно не в нашей стране, этого просто не может быть!
А дальше все печальней и печальней: «наверху» — какие-то переговоры, новости по телевизору длительностью около часа и «мирные митингующие», которые забрасывали стоящих с щитами «беркутовцев» бутылками с зажигательной смесью и свежеразобранной брусчаткой. Со всех каналов только и слышалось: «мирные митингующие». Мирные??? И хотелось спросить: а почему солдаты ничего не делают, совсем ничего?
 |
Больше игнорировать ситуацию было уже невозможно. До сих пор мне кажется, что мир сошел с ума. Начались разные митинги, и, что интересно, «майдановцы» во все города приезжали преимущественно из Киева. В Одессе прошел митинг против фашизма, людей было мало, в основном старшее поколение. Вся наша семья была, люди кричали «Нет фашизму! Враг не пройдет! За Одессу!» Почему-то были флаги со Сталиным в образе Терминатора, смотрелось странно.
В интернете потом это мероприятие назвали «маршем старых маразматиков».
Резко стал расти курс доллара, он уже побил все рекорды — девять к одному, потом и десять… Стали задерживать зарплаты, пенсии, стипендии. Кто-то начинал поговаривать о возможной гражданской войне; стычки на Майдане, да и просто в разговорах на политические темы стали гораздо острее.
Люди начали запасать продукты. Даже мы купили тушенку и несколько пачек каш, я под впечатлением от событий стала думать, какие лекарства купить «на всякий случай», и стала почитывать статьи людей, которые сумели выжить во время гражданских войн. Муж посмеялся, но в магазин за запасами мы поехали. Слышали разговор охранников: люди в панике скупают всё. Продали больше продуктов, чем на Новый год… Да и содержимое тележек было у всех похожим: крупы, мучное, соль, консервы… Мама вечером со смехом сказала, что я паникер, не будет войны, сейчас всё устроится, или все договорятся, или всех разгонят. Утром после новостей настроение у мамы изменилось. На Майдане начали стрелять.
 |
Мне стали звонить друзья. Все не очень сильно, но начинали паниковать. С работой из-за обострения ситуации появились проблемы, и многие неодесситы собирались ехать домой. Нет работы — нет денег — нечем платить за съемную квартиру. Начались перебои с выдачей денег в банкоматах. Все стремились скорее снять все наличные. Поползли слухи, что скоро банковская система рухнет. «Майдановцы», или «майданутые», как их теперь называли, начали блокировать дороги и останавливать поезда. Моя знакомая из Донбасса, живущая сейчас в Одессе, так и не смогла уехать к родным, где-то даже начинали разбирать рельсы.
Муж старательно пытался не касаться всего этого и верил, что в Одессу, которая всегда была как отдельная страна со своим уставом, Майдан и его последствия не придут. Это длилось до того момента, пока ему на работе на общем собрании не предложили сдать деньги на Майдан, для людей, которые воюют за «правое дело» против «человека, который после всего не может быть президентом». В этот же вечер пытались захватить Одесскую областную администрацию, но ее отбили.
Становилось всё страшнее. Новости смотрелись и читались как обязательная часть каждой свободной минуты. По всем каналам — «Герои Майдана», в интернете мелькает свастика, в других городах что-то поджигают, захватывают здания администраций… В Одессе прошел митинг «майдановцев», и своих, и приезжих, они скандировали «Москаляку — на гілляку, а жидів — у Дніпро!»
Дальше — хуже. Несколько раз уже пытались захватить и мэрию, и обладминистрацию, пока это не удалось. Мама с ужасом следит за новостями, все в безумном напряжении, постоянно собираются то «майданы», то «антимайданы», а иногда оба одновременно. В центре моей родной области — Луганске была перестрелка во время столкновения обеих сторон.
Мама ходила в консульство России, люди подписали петицию с просьбами вмешаться в происходящее в Украине, кто-то пытается уехать, родители мужа предложили переезжать в Израиль.
Во всей этой суете и панике, митингах и новостях я защитила диплом. Уже неделя, как я магистр, до сих пор не верится, да и когда нам дипломы выдадут — никто не знает, а ехать за ними в Киев желающих нет. Мама мужа говорит: «Революции были и будут, а жизнь продолжается». Вот мы и стараемся жить как раньше. Сейчас мне по-прежнему не верится, что все это происходит. И мне очень страшно. Больше всего я хочу, чтобы весь этот кошмар закончился, чтобы мы снова смогли нормально жить, пусть так же, как и раньше, не нужно лучше, с обычными рутинными делами и проблемами. Просто ЖИТЬ. Мне кажется, никто не представляет, что будет завтра. Я вижу, что мы все, и активные, и пассивные граждане — всего лишь игрушки, разменные монеты в чужой кровавой и жестокой игре. В Крыму проведут референдум и, возможно, он станет частью России, хотя я не думаю, что Западная Украина так легко отпустит полуостров. В Киеве продолжаются перестрелки, принятие непонятных законов, анархия и разруха. Периодически пытаются захватить власть в Одессе, митинги обеих сторон усиливают напряженность. Стало страшно ходить по городу. В Луганске постоянные стычки, отец моего друга организовал отряды самообороны и каждый день на баррикадах с пневматическим пистолетом. В городах Западной Украины власть уже давно у «майдановцев», и все чаще они говорят о том, что приедут и научат нас, как «правильно жить». Кто-то говорит о гражданской войне, кто-то о начале Третьей мировой. Одно ясно: без кровопролития уже ничего не изменится. Вопрос в том, насколько масштабным будет это кровопролитие.
Мы все переживаем по-своему. Кто-то в глубине души, не показывая вида, кто-то на баррикадах, а кто-то паникуя и суетясь, пытаясь что-то изменить. Какими мы станем после всего этого? Возможно, эта встряска сможет наконец разбудить сознание окружающих и внушить им чувство ответственности за происходящее. Сколько крови должно пролиться, чтобы что-то изменилось? Я боюсь того будущего, которое приближается. Но я готова бороться за будущее, за возможность вырастить своих детей в нормальном мирном государстве и научить их ценить жизнь.
Я не могу сказать, что я какой-то безумный патриот Украины, но я ее люблю и не хочу уезжать. Но если ситуация ухудшится, придется над этим задуматься всерьез. Неужели у людей мало проблем, что они готовы, как псы, разорвать друг друга, ведомые умелыми руками манипуляторов?
Начало этого письма я написала еще 28 февраля — на самом пике страстей, кипевших в городе. Если же говорить о том, что происходит сейчас… СМИ навязывают точку зрения одной стороны — «майдановской», лишь в интернете находишь взгляд стороны другой. В это воскресенье (16 марта) планируется массовый митинг в поддержку референдума в Крыму. Моя мама стала активисткой антифашистского движения, митинги проводятся почти каждые выходные, людей то больше, то меньше, но одно можно сказать точно: одесские митинги куда более мирные, чем те, что проходят на Востоке Украины. Я родилась в Луганской области, это самый восточная область Украины, с севера, юга и востока ее окружает Россия, но мне обидно, когда я слышу, что Донбасс — не Украина. Там люди совсем другие, более решительные, более замученные тяжелой жизнью, тяжелой работой, тяжелым состоянием окружающей среды, и им по-настоящему нечего терять. В каждом из наших городов есть и приверженцы и противники Майдана и новой «власти», но на Донбассе, как и в Крыму, перевес противников Майдана очевиден.
Мне периодически звонит подруга, живущая в селе подо Львовом, спрашивает, как у нас дела и не придется ли ей оформлять загранпаспорт, когда она в гости соберется. Она так, конечно, шутит. Для жителей Западной Украины, как она говорит, все спокойно, мирно и хорошо. Для них Майдан и захваты власти во Львове и других городах — чуть ли не героический поступок! Вся семья гордится отцом, который помогал захватывать Львовскую горадминистрацию. Она безумно гордится подругой, которая для «Правого сектора» бутербродики носила. Наверное, и сама была бы на Майдане, если бы не болела. Мы с ней не говорим о политике. Я понимаю, что это глупо. У нее одни ценности, у нас здесь — совершенно другие. И будущее своей страны мы видим по-разному.
 |
Отца моего друга детства, Александра Харитонова, недавно избрали народным губернатором Луганска. В свое время он уже был депутатом. Когда началось наступление «майдановцев» в Луганске, он был на баррикадах. Он боролся за идею, сколько я помню их семью, отец всегда был идейным человеком и защищал ценности, в которые верил. Я не говорю, что он — идеальный человек, герой и не совершал ошибок. Но я знаю, как живет их семья, знаю, сколько раз он рисковал и не поддакивал властям, сколько души вкладывал в борьбу против коррупции и фашизма в Луганске. Моя мама перечитывала его призывы в новостях в интернете и гордилась им. Два дня назад, как и других народных депутатов на Востоке Украины, его схватила СБУ. Его схватили посреди города, затолкали в машину. Сейчас он в Киеве, что именно там с ним делают, и сколько его там продержат, и даже вернется ли он когда-то домой, не знает и его семья. Это страшно. Я искренне переживаю за них и переживаю, что ничем не могу помочь.
Мне сразу вспоминаются слова моей львовской подруги, что все «мирно и хорошо». Но разве был мирным переворот и смена власти в нашей стране? И сколько еще мирных, умных людей обречены погибнуть в борьбе за справедливость?
Моя мама стала настоящей активисткой, ходит на все антифашистские митинги, собирает подписи за референдум и присоединение к России, признание нынешней власти нелегитимной. Даже собирала подписи под петициями в китайское и индийское консульства с просьбами помочь остановить фашизм на Украине. Несколько раз были и провокации: какие-то мужчины пытались отобрать у нее документы, представлялись милиционерами, но, по счастью, это происходило во время митинга и настоящие милиционеры отобрали у них фальшивые документы и защитили маму. Накидывались на нее и просто отдельные агрессивно настроенные личности, кричавшие, что всех нас надо расстрелять.
Говоря честно, зная решимость моей мамы и ее стремление к справедливости, мне страшно: я боюсь, что она может стать следующей жертвой после отца моего друга.
Я засыпаю и просыпаюсь, окруженная этим напряжением, чувство такое, словно чиркни спичкой — и все взорвется, уничтожив то, что с таким трудом строили несколько поколений. Мир, который я знала, рушится. Мне страшно, что, если сейчас не приложить все силы, чтобы хоть как-то повлиять на происходящее, завтра для нас может не наступить. Что надежды на то, что кто-то извне вмешается и все это остановит, — всего лишь инфантильная иллюзия. Больше нет возможности прятаться в своем узком мирке и по украинской традиции повторять «моя хата с краю, ничего не знаю», волны уже сейчас бушующей битвы так или иначе заденут каждого из нас. Мне страшно, что, возможно, в своем нежелании осознать масштабы надвигающейся бури мы строим напрасные планы, как Анна Франк в своем убежище, до последнего верим и пытаемся жить, как раньше, хотя это уже невозможно.
Жить одними страхами нельзя. Я ищу работу, хоть какой-то заработок, но сейчас редкие фирмы рискуют брать в штат новых сотрудников. Цены на все заметно выросли, моя подруга, кадровик в Областной библиотеке имени Горького негодует: вышел приказ уволить всех пенсионеров. По городу я стала замечать людей с рюкзаками, в одежде цвета хаки и в берцах.
Я не знаю, что будет завтра, не знаю даже, что будет через час. Благодаря всему происходящему я иначе посмотрела на обычные вещи и поняла, что я очень люблю жизнь во всех ее проявлениях и сложностях, я очень люблю свою семью и мужа, и очень надеюсь, что мы все это переживем. Пусть даже будет, как сейчас или хуже, я знаю, что мы будем вместе до последнего и поддержим друг друга. Как бы мне хотелось донести эту мысль до всех. Жизнь — одна, и завтра ее может не быть. Стоит ли война за ложные ценности под руководством лживых кукловодов потери тех, кого мы любим? Неужели вас ничему не научило кровопролитие в Ираке или Сирии? Ведь всё это — всего лишь хорошо организованный цирк, и на обычных людей и их жизни кукловодам плевать, у них есть лишь гордыня и азарт, а убитые люди для них — не более чем «побочный продукт».
Мне совсем не жалко, если Украину разделят и как единая страна она перестанет существовать. Если люди, жившие бок о бок на протяжении стольких десятилетий, не осознали, благодаря чему и как они получили то немногое, что сейчас у них есть, мне не жаль таких людей. Не будет на Украине хорошей жизни, и дело тут не только в том, кто стоит у власти. Дело в слепой злобе и ненависти, постоянных попытках обвинять кого-то другого в своих ошибках и неудачах. Если мы не можем решить проблемы внутри страны и примирить разные регионы — нам никто не сможет помочь. Следовательно, нужно найти другой путь, не тот, что предлагают «майданутые». И я всем сердцем надеюсь, что этот путь будет правильным.
15 марта 2014
Мария Кушнир — украинская публицистка, активистка антифашистского движения.
