| Saint-Juste > Рубрикатор | Поддержать проект |
Есть в книге воспоминаний эмигранта Дмитрия Мейснера такой эпизод. Обреченная Чехословакия, отданная на съедение Гитлеру в Мюнхене. Немецкие войска движутся к Праге. В городе паника. Над трубами министерских зданий поднимается черный дым: жгут секретные документы. Во французском посольстве в Праге собралась огромная толпа (в значительной степени эмигрантская) в ожидании виз на выезд из гибнущей страны. Неразбериха, бардак, очередь еле движется, кто-то привычно ругает извечный французский беспорядок. «Погодите, — раздается вдруг голос из очереди, — скоро вы узнаете, что такое образцовый немецкий порядок!»
Я вспомнил эту историю, заметив изменившийся тон наших «демократических» изданий. Они вдруг заговорили о «приоритете личности над нацией», об «узости национального мировоззрения», а трижды я даже прочитал ностальгические вздохи о «дружбе народов». А ведь только вчера они утверждали, что это словосочетание — из капеэсэсовского «новояза», из той же оперы, что ненавистное им слово «интернационализм». Что же изменилось? Выпущенный ими джинн начинает пугать их самих?
Разве не те же самые издания еще два-три года назад крыли интернационализм последними словами, клеймили его на чем свет стоит? И «дьявольская выдумка большевиков», и «идеологическое прикрытие экспорта революции», и «средство для уничтожения национальной самобытности», и бог знает еще что.
Причем география атаки на интернационализм была исключительно широкой — от прибалтийских изданий (кроме интерфронтовских), изданий «Руха» и до «демократов» Самары («Кредо», например) и Дальнего Востока.
В тех же рядах шагали и московские «демократы». «Московские новости», «Огонек», «Комсомольская правда», «Столица», «Литературная газета», «Аргументы и факты» — самые известные издания «демократического» лагеря с упоением распинали ненавистный интернационализм.
Впрочем, и «патриоты» от них не отставали. Разница была только в том, что «демократы» называли интернационализм его собственным именем, а «патриоты» дали ему псевдоним «космополитизм». А так — все одинаково. Одинаковая анафема. И одинаковый идеал противопоставлялся «дьявольскому большевистскому изобретению» — «национальное возрождение».
Вот, дескать, все «корни» у нас забыты, загублены окаянной безбожной коммунистической империей, а вместо национального самосознания насаждался изуверский интернационализм. И делалось это, оказывается, для того, чтобы лишить людей этих самых «корней», превратить их в безликую массу, в покорных винтиков. Говорили об этом все дружно — и «левые», и «правые» — от «Дим Димыча» Васильева до Галины Старовойтовой.
При этом, однако, можно было заметить странные вещи: «патриоты» с цифрами и фактами на руках доказывали, что «самым пострадавшим» от интернационалистов-инородцев был, разумеется, русский народ (и даже намекали, что знают, знают, какая именно нация этот интернационализм придумала), а «демократы», верные своему союзническому долгу (зря, что ли, у прибалтийских Народных фронтов учились?), напирали, что, напротив, интернационализм национальным окраинам навязывался из Москвы, что интернационализм — это псевдоним политики русификации и антисемитизма.
И все славили национальное возрождение, каковое, оказывается, превратит «забитых, замордованных» интернационализмом людей из покорных исполнителей, безропотных винтиков в свободных, независимо мыслящих, твердо держащихся своих «корней» Личностей.
И никто почему-то не задался вопросом: а что, солдаты фашистской Германии не были послушными исполнителями и безропотными винтиками? А ведь там интернационализмом и не пахло. А пахло как раз пресловутым «национальным возрождением».
Но, собственно, никто этим вопросом и не собирался задаваться. Сознательно. Цель была другой. Рядовому советскому читателю вбивали в голову мысль, что он — жертва национального угнетения со стороны страшного монстра под именем «интернационализм». Зачем, скажете?
А затем, что разъединенным народом легче управлять. Это старый, древнеримский еще принцип: разъединяй и властвуй. И я утверждаю, что все те, кто публично и методично проклинали интернационализм («космополитизм»), — делали это именно в целях разъединения народов страны и натравливания их друг на друга.
Великое ограбление народов готовилось еще тогда, и было ясно, что никто не даст себя безропотно ограбить, если не указать ему нового «страшного» врага и не запугать его этим врагом.
Многотысячелетняя практика показала, что нет лучшего пугала, чем иноверец, инородец, иноговорящий сосед.
Сегодня мы все пожинаем плоды этой кампании по оболваниванию народов. Национальная ненависть залила глаза кровью. Это безумие. Ах, как легко и сладостно управлять обезумевшими голодными стадами! Как легко отвращать их гнев от себя и направлять на другое обезумевшее голодное стадо!
Разве стали бы грузины так долго терпеть Гамсахурдиа, если бы они «национально» не «возродились»? Полный политический и экономический крах режима Гамсахурдиа давно был очевиден. В любой иной ситуации давным-давно он слетел бы с трона. В любой иной ситуации ему пришлось бы, как минимум, доказывать, что его программа и его политика лучше, чем предлагаемые оппозицией. А как это доказать, если не давать оппозиции осуществить свою программу, то есть не пустить ее к власти?
Но Гамсахурдиа разыграл классическую карту диктаторов — национальную. Он заявил, что оппозиция — «агенты Кремля», то есть агенты другого государства, изменники родины. И все — оснований для дискуссии нет. И действовало удивительно долго и удивительно эффективно.
В Грузии стало плохо жить? Правильно. Но в этом виноваты иностранные агенты, изменники. А еще инородцы. А именно осетины. Вот не станет в Грузии осетин — и, прямо по Лермонтову, Божья благодать сойдет на Грузию. И она (Грузия) будет цвести. И пахнуть. «Национальным возрождением», конечно.
Но, наконец, Гамсахурдиа слетел с трона. Но что интересно — восстание против «батоно Звиади» вовсе не было народным восстанием против тирании, против националистической политики Гамсахурдиа, приведшей страну к экономическому краху и гражданской войне. Ничего подобного: это было выступление вооруженной оппозиции в ответ на направленные против нее репрессии (это ведь тоже надо догадаться — говорить языком репрессий с вооруженной оппозицией, численно превосходящей вооруженные силы правительства!). Суммарно в конфликт было вовлечено лишь 0,2 % населения Грузии! Народ остался в стороне. Это значит, что националистическая пропаганда Гамсахурдиа действовала и до сих пор действует очень эффективно.
Так что же принесло Грузии «национальное возрождение»? К настоящему моменту: полный экономический крах (падение производства за 1991 г. составило 40 % — это без учета последних разрушений!), гражданскую войну, сотни убитых, тысячи раненых, десятки тысяч беженцев (с начала «национального возрождения» в Грузии, считая жертвы в Осетии, Абхазии, Аджарии, погибло от 720 до 750 чел., было ранено от 2500 до 2700 чел., стало беженцами свыше 125 тыс. чел.).
Но могут сказать: это Кавказ, там национальный вопрос всегда воспринимался излишне болезненно. Хорошо. Посмотрим на «светоч» нашей демократии — Прибалтику.
По сравнению с Россией Балтийские государства до начала 1992 г. выглядели относительно сытыми и благополучными. Но если вспомнить, какими процветающими республиками были Эстония, Латвия и Литва (особенно в сравнении с голодной Россией) при Брежневе, становится ясно, что Прибалтика при правительстве Народных фронтов оказалась в глубочайшем кризисе. А к весне 1992 года наступил просто крах.
У прибалтов европейский менталитет. Это значит, что они в норме крайне болезненно реагируют на малейшее ухудшение условий своего существования. И падение правительства Прунскене ясно показало, что без постоянно подогреваемого национального психоза, насаждения и поддерживания «образа врага» в лице Москвы («Большой Сатана») и местного «русскоязычного» населения («Малый Сатана») правительства Народных фронтов не продержались бы и полугода.
Я, например, хорошо знаю Эстонию. И могу с уверенностью утверждать, что только в атмосфере национальной ненависти, постоянной запуганности «образом врага» эстонцы могут игнорировать скандальные сообщения о коррупции в таллинском муниципалитете или о переводе крупных сумм денег в шведские банки своими вождями. Эстонцы чрезвычайно щепетильны в вопросах чести. Только убедив эстонцев, что они как нация пребывают в состоянии «осажденной крепости», можно заставить их закрыть глаза на подобные позорящие их именно как нацию явления. И действительно, как только полная независимость Эстонии стала свершившимся фактом и оказалось, что эстонцев больше невозможно запугивать «Центром», «Москвой», — правительство Сависаара пало.
Наконец, третий регион, третий вариант развития событий: Средняя Азия и Азербайджан. Здесь местная номенклатура быстро сообразила, какие выгоды несет ей с собой «национальное возрождение». Это неудивительно. Никогда номенклатура в этих регионах не была идейно коммунистической и интернационалистской. Это была и есть чисто феодально-клановая структура (лишь слегка прикрытая советскими лозунгами), которая никогда не чуралась использовать национальную истерию, национальные чувства в борьбе кланов за власть (достаточно вспомнить, как клан Рашидова успешно вытеснил с «теплых местечек» в крупных узбекских городах противоборствующую группировку таджикского происхождения, а азербайджанское руководство в 70-х годах инспирировало захват всех номенклатурных постов азербайджанцами в г. Марнеули в соседней Грузии).
Но ведь игры в «национальное возрождение», в национальную исключительность хорошо не кончаются. «Голос крови» требует крови. Ужасы Сумгаита, Карабаха, Оша, Ферганы показали нам воочию то, что из теории известно давно: демон национализма требует кровавых жертвоприношений. У «национальной идеи» есть внутренняя логика развития. «Национальная идея» движется вправо — к фашизму (как бы он в конкретном случае ни назывался) — до тех пор, пока не дойдет до крови и не насытится ею. И те, кто хочет оседлать эту идею, — будут вынуждены двигаться вместе с нею.
Никакой середины нет. Либо в коллективном сознании народа главенствует принцип интернационализма («космополитизма») в том или ином варианте, либо — национализма («патриотизма»). Сегодня мы пришли ко второму.
Каковы же результаты? Я не буду говорить о всем известных фактах экономического развала, разрыва привычных связей между республиками и народами, что привело к нищете всех народов (но не их правительств, которые по-прежнему живут «при коммунизме»). А завтра — с введением национальных валют (которые никому не нужны, кроме этих самых правительств) — наступят уже полные дезорганизация и хаос. Но есть ведь вещи пострашнее.
На территории бывшего СССР идет гражданская война на национальной почве. В последнее время средства массовой информации «стыдливо» перестали приводить данные о потерях, но кое-какие расчеты сделать все же можно. И получается, что с начала «национального возрождения» в межнациональных конфликтах погибло от 12,2 до 13,3 тыс. чел., было ранено от 30,1 до 33,3 тыс. чел. А вот число беженцев к настоящему моменту известно достаточно точно. Это свыше 1,8 млн. чел.
Мы уже все выучили наизусть из газет, телевидения и радио, как нам плохо жилось вчера, во времена «интернационализма и дружбы народов». Зато как хорошо живется сегодня!
И мне хочется сказать всем тем, кто печатно и устно (пусть даже на кухне или в подворотне, «давя бутылку») ругал интернационализм, крыл «помощь чернозадым» (или еще каким там?) и плакался о своих «утраченных национальных корнях»: интернационализм вам не понравился? Ну так барахтайтесь теперь в кровавом болоте национализма, захлебывайтесь кровью своей и чужой! Так вам и надо.
31 октября 1991 — 8 февраля 1992
Опубликовано в газете «Панорама», 1992, № 2; в сокращении — в газете «Солидарность», 1992, № 2.