Вот и прошла эта неделя. Я снова дома. На дороге в Блэкпул я потерял килограммы веса и голос; сейчас я снова слоняюсь без дела, как миллионы моих сверстников.
Неделю назад, отправляясь в путь, я думал начать этот репортаж статистикой преступлений тори[1], но вряд ли стоит напоминать о ней сотням тысяч безработных парней и девушек: они познали эту статистику, так сказать, на собственной шкуре. Вот о чем стоит говорить: о том, что дал этот марш мне и тысячам моих спутников.
Писать трудно. То есть можно описать весь путь, шаг за шагом, но как описать чувства? Если мне это не удастся, что ж, я потерпел неудачу. Я. Но не Марш за право на труд.
Я решил изложить все в форме дневника, как там оно было, как мы шли, что я чувствовал на протяжении всего стовосьмидесятимильного пути из Ливерпуля в Блэкпул: мы направлялись туда пикетировать конференцию консервативной партии.
У человека, живущего на пособие по безработице, складываются определенные привычки — привычки обитателя свалки. Но во время марша те, кто уже приобрел эти привычки, те, кого выкинули за ненадобностью, вдруг поняли, что есть еще такие понятия, как дружба, теплота и надежда.
Вот что сказал нам марш: пусть эта ваша общность, пока еще временная, будет общностью постоянной. И пусть ваша борьба за право на труд станет борьбой за право на жизнь.
Канун марша. Ливерпуль. Площадь перед церковью забита автобусами. Народ ждет, чтобы зарегистрироваться в качестве участников: им, этим ждущим, не надо напоминать о том, что такое жить на пособие. Но некоторым об этом напомнить следует, тем, кто забывает, что таких, как мы, три с половиной миллиона. Сотни и сотни молодых безработных съехались сюда, в Ливерпуль, чтобы напомнить всем, у кого есть власть и доступ к средствам массовой информации, о том, что они увиливают от ответственности.
Они могут направлять нас в очереди за пособием, они могут швырять нам милостыню, они могут лезть из кожи вон, избегая разговоров о наших правах, они могут заставлять нас жить хуже собак... НО ОНИ НЕ МОГУТ ЗАПРЕТИТЬ НАМ ВЫСКАЗЫВАТЬ СВОЮ ЯРОСТЬ.
8 октября, четверг
|
Подъем в 7 часов (ночью, конечно, не спали). Настроение приподнятое: впервые мы не каждый сам по себе, а члены большого коллектива, пусть коллектива безработных. (Обычно безработные встречаются друг с другом дважды в месяц в офисе, где выдают пособие.)
Мы идем через Токстет[I]. Сожженные дома, разбитые витрины... Да, мы знаем, это — напоминание о бунте отчаявшихся одиночек. Теперь мы вместе, и мы знаем нашу силу.
Фотограф Кевин Камминс побежал вперед — заснять наши первые шаги. Интересно, что он чувствует, аутсайдер, тот, у которого есть работа и дорогая фотоаппаратура? Двигаемся медленно. К обеду (миска супа и кусок хлеба) еще не вышли за пределы Ливерпуля. На всех нас оранжевые жилеты с надписью: «Марш за право на труд». Наша группа несет транспарант «Йоркский союз безработных». Кругом суетятся фоторепортеры. До городка Сент-Хеленс, где мы должны быть вечером, еще шестнадцать миль.
Мы идем, скандируем, поем. Переговариваемся с соседями, ноги уже начинают побаливать. Вот они, рядом со мной, панки, «бритоголовые», или же обыкновенные опрятные ребята: всех уравнял и объединил одинаковый оранжевый жилет. Взберешься на холм и видишь, как далеко растянулась оранжевая змея. Она извивается, следуя изгибам дороги. Потрясающее ощущение силы, единства, как будто мы один огромный организм.
Вот и Сент-Хеленс. Школьники на спортплощадке скандируют: «Мэгги[II] вон! Мэгги вон!» Нас встречают жители. Это не просто официальный прием и напускное дружелюбие — это настоящая солидарность. Вдоль дороги стоят старики и старухи и опускают деньги в кружки. Из магазинов выскакивают домохозяйки — в кружки летят пенсы.
На ночь мы устраиваемся в зале Ассоциации молодых христиан.
Перед нами выступают рабочие лондонской фабрики Стаффа. Узнав о том, что предстоят сокращения, они заняли фабрику и забаррикадировались. Они рассказывают нам о том, что они поняли теперь, что значит организованность, поняли, что сами могут решать и сами определять свою жизнь. Этому знанию нет цены.
9 октября, пятница
Ночь была холодной. Утром вскочили: очередь к умывальнику, очередь за едой. Тарелка жидкой овсянки, но вкуса ее я не ощущаю, да и не в еде дело — просто приятно есть всем вместе. Организаторы уточняют маршрут, отвечают на вопросы газетчиков, ошеломленных видом этой огромной «молодежной банды».
А потом — вверх на холм, прочь из города, песней приветствуем утро. Кругом фермы, поля. Ноги болят уже изрядно. Идущие впереди раздают листовки встречным фермерам, собирают деньги.
На обед останавливаемся в Рабочем клубе Ньютон-де-Уиллоуса. И снова потрясающий контраст между гостеприимством и дружелюбием рабочих и антагонизмом местных буржуа.
Мы подошли к каменноугольным копям Болда, где как раз выступал председатель всеанглийского профсоюза шахтеров Джо Кормли. Как и следовало ожидать, Кормли, который всегда был против кампании «Право на труд», ни слова не мог сказать о том, как сберечь рабочие места и предотвратить сокращения, ведущие к безработице, по поводу которой он, как и другие тред-юнионистские лидеры, так любит плакаться. К несчастью для Кормли, делегаты шахтеров Йоркшира, Шотландии и Южного Уэльса, участвующие в марше, смогли в отличие от потрепанного деятеля найти общий язык со своими местными коллегами.
Когда мы достигли Уоррингтона, выяснилось, что полицейские дали руководителям марша неправильный маршрут, чтобы мы не могли пройти через центр. Нас загнали в школу, где мы должны были переночевать. Странная школа: везде — на досках, на стенах — в разных вариантах и на разных языках написано слово «до свидания» — «адью», «лебволь», «прощай». Нам объяснили — эта школа закрывается: фонды на образование урезаны. Здесь больше не будет ни учителей, ни детей. Наши заокеанские союзники заинтересованы в том, чтоб у нас были деньги на ракеты, — школы, больницы и дома для престарелых их не касаются.
Перед сном мы сочинили песню на завтра: «В их правилах написано — ракеты важнее больниц». Песню мы назвали «Шестиминутная война».
10 октября, суббота
Семь тридцать. Снова вставать. Снова очередь. Снова овсянка. Сегодня наш путь лежит в Сэлфорд.
Обед у плавательного бассейна, беседа с двумя журналистами из рабочей газеты. Смена полицейского «караула». Парень-коммунист рассказывает о майском марше[III]. Из дома поблизости выбегают две девочки и присоединяются к нам. Я одолжил гитару у парня из Глазго, настроил, и мы запели «Всполохи огня» и «Ружья Брикстона»[IV]. Мы пели, и даже ноги перестали болеть. Потом пришла моя очередь нести транспаранты.
Обед шикарный: бобы, яичница и чипсы. Опять очередь, но еда стоит того!
Стер правую пятку до крови. Ребята-медики дали пластырь. Поначалу ничего, а потом и пластырь стерся.
Нас пригласили в дискотеку. На стенах висят плакаты организации Рок против расизма. Группа «Дух Гарлема» сначала играла ритм-энд-блюз, потом перешла на реггей. Ребята завелись, играли что надо. Потом выступали «Дистрэкшнз». Тоже забойная музыка. Я разговорился с Полом, безработным столяром из Хэррогейта. Я спросил, почему он не ищет работу за границей. «Я женат, не очень побегаешь. Я каждый день хожу на биржу. Они предлагают места, на которые людей уже пару дней как взяли: это они делают вид, будто все в движении и места постоянно появляются. Последний раз у меня была работа, когда в Хэррогейте проходила конференция консерваторов. Мы оформляли зал. Так я чуть не разнес к черту их лавочку: официально они объявили, что потратили на свой шабаш 26 миллионов фунтов, а на самом деле — мы-то видели — угрохали не меньше восьмидесяти».
В зале была группа ребят из Дании, они присоединились к маршу вчера. Так вот они сказали, что в Дании дело обстоит не лучше, их уровень безработицы не ниже нашего. Они несли лозунги на своем языке, но смысл их был тот же: право на труд.
Выступает «Блэк Рутс»[V]. Хороший рок. Они вывесили плакат: «Любить музыку — значит ненавидеть расизм». Нет, рок — это вещь. Даже ноги меньше болят. Музыка — это тоже часть нашего марша.
11 октября, воскресенье
Спали до девяти — воскресенье все-таки! Перед завтраком к нам явился лейборист, член парламента от Сэлфорда, и поблагодарил нас за то, что мы выступаем против Тэтчер. Прежде ради нас члены парламента не прерывали воскресного завтрака, а тут на тебе!
Потом мы отправились в Трэффорд, где ночевала вторая половина участников. Ребята, если вы полагаете, что хуже вашего городка на свете ничего быть не может, взгляните на соседний!
Поднялся ветер, транспаранты так и рвет из рук. Мы посетили фабрику Лоуренса Скотта; рабочие оккупируют ее вот уже 40 недель. Полиции кругом тьма.
 |
Парнишка пытается сунуть листовку хорошо одетой даме. Она возмущенно кричит: «Не возьму. Я — тори!» «Тем более, мадам! Тут как раз про вас написано. А хотите, вслух прочту?»
Вечером мы пришли в Манчестер. Кто в кино, кто в дискотеку. Там завязалась дискуссия с парнем из Йоркширской организации рок-поэтов. Он заявил, что те группы, которые поют о политике, должны и сами участвовать в маршах. Некоторые ему возражали — артисты все же! В нашем марше участвовали группы «Нет — свастикам», «Нервный срыв» и «Заряд х 5».
Выступил парень с фабрики Лоуренса Скотта и рассказал, что женщины на фабрике были куда боевитей и принципиальнее мужчин. Аплодисменты! Потом выступил Аватр, президент Ассоциации рабочих-индийцев, и сказал, что некоторые предлагали дать цветным по 2 тысячи, чтобы они отправились домой(?!). «Но мы не продаемся!» — закричал Аватр. Ребята свистели в знак одобрения.
12 октября, понедельник
«Дзинь, дзинь, семь часов». Ну и холодище! Спали в мешках не раздеваясь, и то зуб на зуб не попадает. Выходим из Манчестера. Разговорился с парнишкой по имени Билли насчет программы «Возможности для молодых»[2]: «Ишь хитрые, суют мне свои возможности, а мне мои подавай! Они же и не собираются готовить меня к настоящей работе, да и предоставить ее не очень-то могут».
Стертые ноги уже даже не болят, только тупо ноют. Пришли в Болтонский технологический институт, где ребята, члены местного отделения Рок против расизма, выставили нам пиво.
Сидим на полу кто как. Везде валяются рюкзаки, настоящий хаос. Один из организаторов вежливо осведомляется у Йоркской делегации, имеет ли та опыт приготовления бутербродов с сыром.
Вечер. Огни погашены, и я снова выбрался писать в коридор. Сижу на полу, прижавшись к стене. Ребята уже знают, что я пишу о марше, и не мешают.
13 октября, вторник
Холодина, кажется, будто спальный мешок примерз к полу. Явился служитель и объявил, что надо убираться. Руководство профсоюза машиностроителей никогда не отличалось любезностью по отношению к своим, что уж говорить о каких-то безработных! Этот тип перекрыл воду в мужском туалете, пришлось проситься к девчонкам.
Опять жидкая овсянка, но настроение отличное. Силы нам дает не каша, а энтузиазм. Его у нас хоть отбавляй, пусть льет холодный дождь и путь предстоит немалый. Марш — время поразмыслить и даже расслабиться!
Идем, поем, раны на ногах покрылись корочкой, все отлично, и вдруг, как и предсказывали, полиция. Вот он, ин-ци-дент. Один из парней из уэст-хемской группы запел «Животные»[VI], а они тут как тут, двинулись к нему. Ребята из первых рядов схватили парня, затолкали назад, по дороге кто-то поменялся с ним куртками — попробуй теперь узнай.
Но одного парня из Престона все же загребли: он стоял возле полицейской машины, оттуда вдруг выскочили эти субчики в синем и запихнули его внутрь. Потом сказали, будто он оскорбил полицейского.
Старая история. Старая тактика. Потом в суде будут говорить, что этот парень отъявленнейший революционер.
Следующие две мили пели антиполицейские песенки. В словах не стеснялись. Организаторы предупредили: «Хватит, ребята. А то мы так не доберемся до места назначения».
Спускаемся вниз, к Блэкберну. Меня выбрали в охрану рок-группы «Блиц», они сегодня вечером выступают в «Кинг Джордж холле» под лозунгом «Рок против расизма». Весь вечер под дождем ждали атак со стороны местных расистов. Обошлось.
14 октября, среда
Шесть сорок пять. Мне понадобилось две чашки чаю и две порции овсянки, чтобы проснуться. На улице нас поджидают участники Народного марша, тоже направляющиеся в Блэкпул. Они по расписанию нас опережают, но полиция накануне запретила этой группе (60 человек) покидать Блэкберн. Они присоединяются к нам.
Вперед, вперед по дороге, холмы, леса, холод. В Престоне собираемся на рыночной площади, и организаторы объявляют перерыв. Целый час свободный! Нахожу телефон и звоню в редакцию — первый контакт с посторонним миром! Странное чувство.
15 октября, четверг
Вот и последний день марша. Начинается он как-то вяло. Колонна наконец собирается, трогается в путь. У многих болят ноги, ребята выстругивают себе посохи. Как тут не восхититься парнем из Ньюкасла, он болел в детстве полиомиелитом и весь путь прошел на костылях. Еще один парень из Ливерпуля — слепой. Всю дорогу его вел пес-поводырь. Этот пес участвовал со своим хозяином во всех маршах за право на труд. Я разговорился с Джоном Диксоном, одним из организаторов: «Это крупнейший марш за всю историю нашего движения. И, что важнее всего, преодолены расовые предрассудки».
Меня волнует только одно, что будут делать эти ребята, почувствовавшие вкус политики, так много понявшие за эту неделю, потом?
 |
Остановились поесть. Обед прошел удивительно тихо: чувствовалось, что все устали. Но вот показались первые дома Блэкпула. Вот он, этот курортный городок, миленькие домики, в которых живут миленькие тори, которые устроили весь этот цирк.
Воют автомобили, местные жители грозят нам кулаками, полицейские так и ждут момента, чтоб придраться и сорвать завтрашнюю демонстрацию. Под ночлег нам отвели школу. Всю ночь сидим в спортивном зале на матах и боимся глаза закрыть, вдруг что-нибудь случится? Позвонил представитель местного школьного совета и заявил, что ему сообщили, будто мы превратили школу в Престоне черт знает во что. Мы позвонили в Престон, а директор престонской школы сказал, что он доволен нашим поведением и приглашает нас на следующий год!
16 октября, пятница
Ну и мороз в этом Блэкпуле! Дрожали на ветру как ягнята. Нас выкинули из школы в шесть тридцать и даже без овсянки! Потом, правда, в методистской церкви раздали по крутому яйцу на брата. Яйцо я съел, но, честно говоря, лучше б пульнул им в кого-нибудь из тори.
Вот и настал этот день. Часть наших отправилась на переговоры с властями. Несколько ребят пошли взглянуть на Зимний сад, где проходит конференция. Тори и полицейские увидели оранжевые жилеты и запаниковали: думали, это уже марш пришел. Ну, ну, что с ними будет, когда всех увидят!
Странный день. Веселый день. Один парень сказал, что похоже на рождество. Что ж, я обойдусь без подарка, пусть мне положат в чулок Работу.
Оранжевые жилеты повсюду. Тысячи восставших безработных поют во всю глотку свои песни:
Восстань во гневе
И помни — у тебя есть выбор.
Присоединяйся к нам.
Мы — народ.
Щелкают фотоаппараты, журналистов уйма. Нашей армии противостоит другая — в темно-синей униформе. Стоит и тупо пялится на нас из-под каскеток, топорщит мужественные усы. Три тысячи слуг закона охраняют нас от местных тори или тори от нас. Шестерым участникам марша (шестерым!) дозволено встретиться с министром по делам занятости. Министр заявляет: «Расслабьтесь. Подождите еще годика два, и тогда, возможно, будет для вас работа».
Что ж, теперь у нас есть опыт. Пойдем и на следующий год. А там видно будет.
Примечания редакции журнала «Ровесник»
[1] Название «тори» широко употребляется для обозначения консервативной партии Великобритании, выражающей интересы монополистической буржуазии.
[2] Правительственная программа, предполагающая обучение молодых специальности, рассчитана на несколько тысяч мест, при трех миллионах безработных.
Комментарии
[I] Токстет — пригород Ливерпуля, в значительной степени населенный цветными. В результате политики правительства Тэтчер Токстет к 1981 г. превратился в «зону социального бедствия» с одним из самых высоких уровней безработицы в Англии. В июне 1981 г. в Токстете вспыхнули молодежные беспорядки, длившиеся 9 дней и превратившиеся в настоящие уличные сражения между безработной молодежью и полицией. В беспорядках было ранено свыше 1000 демонстрантов, от 460 до 900 полицейских (по разным данным), серьезно повреждено или полностью сожжено и разрушено 140 зданий, уничтожено около 100 автомобилей, арестовано 500 человек. Второй раз беспорядки вспыхнули в июле 1981 г., когда было ранено свыше 100 демонстрантов и 26 офицеров полиции. Полицейские автомобили давили демонстрантов (1 человек погиб), демонстранты в ответ пытались взять штурмом полицейские участки. Следующие беспорядки имели место в Токстете в октябре 1985 г., в результате столкновений было ранено 7 демонстрантов и 3 полицейских, сожжены полицейские автомобили.
[II] Маргарет Тэтчер.
[III] Речь идет о предыдущем Марше за право на труд, состоявшемся в мае 1982 г. Эти марши проводились в подражание негритянским и антивоенным маршам в США в 60-е — первую половину 70-х гг. Однако их организаторы слишком верили в буржуазную демократию и не понимали, что давить такими методами на неолибералов было уже бессмысленно, так как те в принципе отрицают существование общества. То есть единственный аргумент, который неолибералы воспринимают, — это насилие.
[IV] «Ружья Брикстона» — знаменитая песня британской панк-рок-группы «Клэш», де-факто ставшая гимном молодежных беспорядков в лондонском районе Брикстон в апреле 1981 г. Песня была написана и исполнена в 1979 г., но в ней было зафиксировано отчаяние населения Брикстона, превратившегося в «зону социального бедствия» из-за политики консерваторов, и предсказан социальный взрыв.
[V] «Блэк Рутс» — британская регги-группа, возникшая в 1979 г. и распавшаяся в 1990 г. Полностью состояла из цветных, активный участник движения «Рок против расизма». Первый альбом «Блэк Рутс» был записан в 1983 г., во второй половине 80-х гг. группа была довольно популярна.
[VI] Видимо, имеется в виду песня «Псы» с альбома «Животные» «Пинк Флойд». Но даже и первая песня с этого альбома — «Свиньи на ветру» — могла быть сочтена полицией оскорбительной, так как «свиньи» (pigs) — это презрительная кличка полицейских в левой среде с 1960-х гг.
Перевод с английского Н. Тумансиной.
Комментарии А. Тарасова.
Опубликовано в журнале «Ровесник», 1982, № 4.
Икс Мур — английский безработный, участник Марша за право на труд.
От редакции Saint-Juste.narod.ru:
Кто сказал, что британцы флегматичны и хладнокровны? Когда надо, они могут быть очень зажигательны и импульсивны.
Например, когда узнали о смерти Тэтчер, которую вся страна (кроме богачей и лижущих им зад «интеллектуалов» и журналистов) называет «Сукой» (иногда «Ведьмой», но это всего лишь — из соображений приличия — замена первой буквы в слове bitch).
Даже наши «большие СМИ», насквозь неолиберальные, не смогли скрыть радости британского народа в связи со смертью Суки. Мы публикуем доказательства этой радости.
На фото — говорящие надписи на плакатах, транспарантах, воротах. Тэтчер припомнили не только отобранное у школьников молоко, но и отнятую у целого народа надежду. Ей припомнили бойню при Оргриве в 1984-м, трагедию в Хиллсборо в 1989-м и знаменитую фразу «Нет никакого общества».
Британское общество напомнило о своем существовании.
Британцы отпраздновали смерть Тэтчер
 |
Жители сразу нескольких городов Великобритании, включая Лондон, отпраздновали смерть «железной леди» Маргарет Тэтчер. Акция в Бристоле закончилась столкновениями с полицией
Москва. 9 апреля. INTERFAX.RU — Сразу в нескольких городах Великобритании, включая Лондон, прошли акции, посвященные празднованию смерти бывшего премьер-министра страны Маргарет Тэтчер. Акция в Бристоле закончилась столкновениями с полицией.
В Бристоле шестеро сотрудников полиции получили ранения при разгоне порядка 200 демонстрантов, праздновавших смерть «железной леди», сообщила во вторник британская газета Daily Telegraph.
Стражам порядка пришлось вмешаться в празднование смерти Тэтчер после того, как в полицию поступило сразу несколько звонков от местных жителей, обеспокоенных поведением празднующих. По словам соседей, участники мероприятия швырялись различными предметами, а также начали баловаться с огнем. Когда полицейские попросили разбушевавшихся бристольцев разойтись, последние в ответ начали кидаться банками и бутылками. Полиции пришлось применить щиты и дубинки.
В результате столкновений пострадали шестеро полицейских, один из них даже был доставлен в больницу. Полицейская машина также пострадала от рук ненавистников покойной Тэтчер. По меньшей мере, один из демонстрантов был задержан за нарушение общественного порядка с применением насилия.
Подобная акция также прошла в южном предместье Лондона Брикстоне, где в ночь на вторник собрались около двухсот человек, после того, как об акции было объявлено в социальной сети Facebook. Кто-то из демонстрантов поменял на здании кинотеатра Ritzy объявление о предстоящей премьере, выложив буквами «Маргарет Тэтчер мертва, ха-ха-ха». Собравшиеся скандировали: «Мэгги, Мэгги, Мэгги, мертва, мертва, мертва».
Акция в столице проиграла бристольской по уровню беспорядка: полиция задержала всего лишь двух участниц, которые подозреваются в краже со взломом одного из магазинов, отмечает Guardian. А в центре Лондоне на Трафальгарской площади все прошло очень мирно: люди просто пили шампанское.
В шотландском Глазго отпраздновать смерть «железной леди» пришли более 300 человек. Они собрались на городской площади Сент Джордж, где пели, танцевали и играли на музыкальных инструментах. Городская администрация открестилась от акции, отметив, что она не была санкционирована, и призвала жителей не принимать в ней участие.
В Facebook была запущена кампания по продвижению на первое место в музыкальные чарты песни Ding Dong! The Witch is Dead (Дин-Дон! Ведьма мертва — ИФ).
Фото Reuters
Британская полиция разогнала праздновавших смерть Маргарет Тэтчер
 |
Британская полиция разогнала митинг, участники которого праздновали смерть Маргарет Тэтчер. Чтобы покончить с подобным проявлением чувств, сотрудникам правопорядка пришлось применить силу.
Беспорядки произошли в районе Брикстон. Десятки людей вышли на улицы и начали откровенно праздновать новость о смерти Железной леди. В руках они держали плакаты оскорбительного содержания, самым цензурным из которых был «Маргарет Тэтчер умерла. Ура!».
После прибытия полицейских демонстранты начали закидывать их различными предметами, однако в целом ситуацию быстро удалось вернуть под контроль.
 |
Похожие события произошли и в Глазго, где около 300 человек устроили шумное празднование на одной из центральных площадей. Они распивали шампанское и запускали воздушные шары. «Она была бессердечной женщиной, которая разбила нам сердце», — заявил генеральный секретарь местного профсоюза шахтеров Дэвид Хоппер.
Отметим, что даже среди членов парламента нашлись те, кого новость о смерти М.Тэтчер обрадовала. «Тэтчер называла Нельсона Манделу террористом. Я сам это видел. Пусть она сгорит в аду», — написал в своем микроблоге депутат парламента от Брэдфорда Джордж Гэллоуэй.
М.Тэтчер известна своей жесткой политикой, направленной на сворачивание социальных программ. В Брикстоне полиция в 1981 г. жестоко подавила бунты людей, недовольных отменой дотаций и отказом властей выдавать бесплатное молоко. В Шотландии М.Тэтчер настроила против себя шахтеров, которых она оставляла без работы, закрывая непрофильные, по мнению экспертов, рудники.
 |
На митинге противников М.Тэтчер в Лондоне задержаны 16 человек
15.04.2013, Лондон 00:01:04 На митинге, который организовали на Трафальгарской площади в Лондоне противники скончавшейся экс-премьера Великобритании Маргарет Тэтчер, полицией задержаны 16 человек, сообщает Press TV.
По данным полицейского управления Большого Лондона, большинство из задержанных остаются в центральном участке полиции. На них составлены протоколы за нарушение общественного порядка, нападение на офицеров полиции и нахождение в состоянии алкогольного опьянения в общественном месте.
«Она была ужасным человеком», — сообщил журналистам бывший шахтер Дэйв Дуглас, который также пришел на центральную площадь британской столицы. «На севере Англии, в Шотландии, Уэльсе, Мидлендсе люди отмечают тот факт, что ее больше нет. Мы никогда не разделяли того, что она сделала для нашего сообщества, нашей промышленности, наших профсоюзов», — добавил он.
Всего в мероприятиях на Трафальгарской площади принимают участие несколько сотен человек.
М.Тэтчер умерла 8 апреля 2013 г. Она стала первой женщиной, кто возглавил кабинет министров Соединенного Королевства, находясь в должности с 1979 г. по 1990 г. Критика М.Тэтчер связана с проводимой ею жесткой социальной и экономической политикой, которая предусматривала массовую приватизацию, сопровождавшуюся увольнениями рабочих и служащих. Наибольшую известность получили забастовки горняков в 1984 г. против закрытия ряда убыточных шахт. М.Тэтчер отказалась пересматривать свою политику, и в 1985г. профсоюзы шахтеров де-факто смирились со своим поражением.
Шесть полицейских в Бристоле пострадали при разгоне празднования смерти Тэтчер
09.04.2013, 15:19
В Бристоле около 200 человек собрались, чтобы отметить смерть экс-премьера Великобритании Маргарет Тэтчер, при разгоне «вечеринки» пострадали шестеро полицейских, сообщает Sky News.
Полиция попыталась утихомирить празднующих, в ответ в них полетели бутылки и алюминиевые банки.
Также уличные «вечеринки» прошли в Белфасте и Лондондерри — крупнейших городах Северной Ирландии. В Дерри мужчина кинул в полицейского, пытавшегося усмирить толпу, бутылку с зажигательной смесью.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
