Я так и не понял, красивый город Москва или нет: красота городов — это лишь то, что они отражают в глазах своих жителей, а москвичи постоянно смотрят вниз, будто пытаясь вновь отыскать неожиданно ушедшую у них из-под ног землю.
Нет ничего печальнее стариков, которые втянув голову в плечи и неотрывно глядя в асфальт, уже совершенно ничего не ждут, разве что того, чтобы какая-нибудь сердобольная душа купила у них одну из тысяч безделушек, разложенных на платках, полотенцах, покрывалах или остатках свадебных нарядов. У многих из них на отворотах видны награды, и моя переводчица помогает мне понять значение каждого из этих остатков иконографии бесславно и безвременно павшей страны: старик, который, несмотря на жару, закутан в старое пальто, — Герой Социалистического Труда, другой, его сосед, время от времени делающий глоток из завернутой в газетную бумагу бутылки, — Герой Советского Союза. Оба старика, среди чашек из сомнительного фарфора, ложек и книг, названия которых мне не понятны, предлагают прохожим десятки символов славного коммунистического прошлого.
Мы подходим к пожилой женщине, привлеченные, наверное, красотой девушки, которая улыбается нам со старой черно-белой фотографии. Старушка замечает это, и своими грубыми руками, в переплетении вен и морщин которых угадываются крестьянские корни, берет и протягивает нам портрет в деревянной рамке.
Эта красивая девушка позирует, стоя на крыле боевого самолета. Она одета в кожаную куртку, стянутую военным ремнем, и застывший на фотографии ветер играет платком на ее шее и волосами, которые были, наверное, пшенично-золотистого цвета.
Возле нее видна еще одна девушка, полноватая, в комбинезоне механика. Под фотографией — множество автографов, для меня непонятных, и выцветшая от времени печать с серпом и молотом. Моя переводчица обменивается несколькими фразами со старушкой, которая дрожащими пальцами показывает на толстушку с фотографии и улыбается.
Они продолжают разговор вдвоем, я не понимаю ни слова, предполагаю, что торгуются о цене, пока Людмила не отдает старушке все деньги, которые у нее с собой были и отходит, кусая губы.
|
Дома у Людмилы, пока мы пьем чай, она открывает какую-то книгу о Второй Мировой войне и рассказывает мне историю этой фотографии.
Красивую девушку на самолете звали Лилией Владимировной Литвяк и она была военным летчиком. Она родилась в Москве в один из дней августа 1921 года; в двадцать лет прошла свое крещение огнем в небе над Сталинградом и вместе с другими пятью девушками-пилотами 286-ой дивизии Красной Армии создала эскадрилью, которая называлась «Белыми Розами Сталинграда». На своих легких «Яках-1» они достойно встретили немцев и очень скоро стали для Люфтваффе настоящим кошмаром. Белая роза[1], нарисованная над красной звездой, была знаком самолета Лилии, командира группы, которая между сентябрем 42-го и августом 43-го сбила двенадцать вражеских летательных аппаратов. В двадцать два года лейтенант Лилия Владимировна Литвяк вылетела для выполнения своей миссии номер 168 и больше не вернулась.
Имя толстушки в комбинезоне механика — Инна Паспортникова. Ее боевая миссия заключалась в содержании в исправности «Яков» «Белых Роз Сталинграда», и она из всех этих славных женщин — единственная выжившая. Да, именно выжившая, потому что эта старушка, которая принесла свой жертвенный вклад и отдала лучшие годы юности борьбе с коричневой чумой, выживает сегодня с пенсией менее чем в 500 песет, что составляет меньше четырех долларов, и продает свои воспоминания на одной из московских улиц.
Стремительные автомобили проносятся по широким проспектам Москвы. За тонированными стеклами не видны лица пассажиров. Элегантные господа выходят из банков в сопровождении свит охранников. В ресторане «Дмитрий» предлагаются «стандартные меню» за 300 долларов, включая шампанское. Инна Паспортникова неотрывно смотрит вниз.
Я хочу верить, что у нее до сих пор осталась мечта, одна-единственная — увидеть, как приземлится «Як» ее боевой подруги лейтенанта Лилии Владимировны, проверить и устранить в нем все неисправности и потом взлететь вместе с ней, чтобы выполнить последнюю миссию «Белых Роз Сталинграда».
[1] В действительности символом изображённым на самолёте Лидии Литвяк была лилия, однако по традиции, начавшейся с первого упоминания о лётчице в западной прессе, в странах Европы и Америки её называют «Белой розой».
Перевод с испанского Олега Ясинского.
Опубликовано в интернете по адресу: http://www.tiwy.com/arte/sepulveda/las_rosas_blancas_de_stalingrado.phtml.
Комментарий Евгения Лискина.
Луис Сепульведа (р. 1949) — известный чилийский писатель, политический деятель и правозащитник.
После военного переворота 1973 года был арестован как активный участник студенческого движения. В заключении подвергался пыткам.
В результате вмешательства международных гуманитарных организаций выслан из страны в Швецию, но на первой же остановке по пути в неё бежал.
Обосновался в Эквадоре, а в 1979 году присоединился к Бригаде имени Симона Боливара и принял участие в Сандинистской революции. Затем работал журналистом во многих странах Латинской Америки и Африки.
Автор книг «Старик, который читал любовные романы» («Un Viejo que leía novelas de amor», 1989; рус. пер. 2004), «Невстречи («Desencuentros», 1997; рус. пер. 2005), «Мама-кот, или История про кота, который научил чайку летать» («Historia de una gaviota y del gato que le enseñó a volar», 1996; рус. пер. 2006) и др.
