| Saint-Juste > Рубрикатор | Поддержать проект |
90 лет назад, вечером 27 января 1918 г., на башне Народного дома[I] в Гельсингфорсе был поднят красный флаг. Это был сигнал к началу единственной в Скандинавии социалистической революции[II]. Причины восстания — острые социальные проблемы, а также активная политическая борьба за власть в независимой Финляндии. Но сам захват власти был едва ли чем-то бóльшим, чем просто государственный переворот. Красных в Финляндии вдохновил успех большевиков в ноябре 1917 г., когда плохо вооружённым отрядам удалось свергнуть Временное правительство.
Революционное правительство в Гельсингфорсе не предвидело ряда серьезных проблем: способности белой Финляндии организовать военное сопротивление, нестабильности помощи красным из России и военной интервенции кайзеровской Германии в поддержку белых. Собственно говоря, восстание было обречено на поражение уже спустя три недели, когда немецкие войска, пройдя Польшу, Украину и Прибалтику, достигли Нарвы (18 февраля). Брест-Литовский мир, заключенный 3 марта, вынуждал Ленина предоставить красных финнов их судьбе и ускорить демобилизацию 40 тысяч русских солдат, остававшихся в Финляндии с царских времён. Русский Балтийский флот покинул Гельсингфорс, в то время как 10 тысяч хорошо вооружённых немецких солдат[III] высадились в Гангё[IV] с целью захвата красной столицы Финляндии.
Красная Финляндия[V], занимавшая всю южную индустриальную часть страны с населением примерно полтора миллиона, просуществовала три с половиной месяца. За этот период красные казнили 1450 человек[VI]. Военные действия, в которых погибли 3,5 тысячи белых и 6 тысяч красных солдат, завершились 15 мая 1918 г.[VII]
Однако больше всего в истории этого восстания потрясает та карательная кампания, которую белые развернули после своей победы. Финский исследователь Марко Тикка в своей книге «Время террора» («Terrorin aika», 2006) смог указать на то, что после падения Таммерфорса[VIII] в начале апреля 1918 г. финское правительство, хотя и неофициально и как бы против своей воли, уступило требованиям армии и белой гвардии[IX] организовать военно-полевые суды, что противоречило финским законам и существующей практике. В 2004 г. государственная историческая комиссия «Жертвы войны в Финляндии» сообщила, что за короткий период (весна-лето) этой кампании расстрелы совершались с редко снижаемой интенсивностью — было казнено почти 10 тысяч человек[X]. Суды проходили за закрытыми дверями. Многие десятилетия сведения о том, кто кого осуждал на смерть и почему, сохранялись только устно и неофициально.
Всего было арестовано свыше 80 тысяч человек, почти три процента населения страны, из которых 75 тысяч были посланы в спешно организованные лагеря, где заключённым не хватало места, воды, еды и медицинской помощи. Из-за плохих условий умерло 13 500 человек, то есть 15 процентов заключённых[XI]. В худшем из лагерей, в Экенесе, где содержалось около 9 тысяч заключенных, умерло 30 процентов, — столько же, сколько в японских лагерях во время Второй мировой войны. После гражданской войны Финляндия испытывала острую нехватку продовольствия, а летом 1918 г. в Скандинавии началась эпидемия «испанки». Однако причина той поспешности, с которой расправлялись с заключёнными, крылась прежде всего в равнодушии к их судьбе со стороны правительства, риксдага[XII] и руководства армии, что среди прочего подчеркнул американский исследователь Энтони Аптон.
Уже в феврале 1918 г. белое финское правительство постановило устроить лагеря, намереваясь предать суду всех, кто каким-либо образом принимал участие в восстании или проявлял симпатии делу красных. В мае 1918 г., после завершения гражданской войны, финский риксдаг, в котором социал-демократы занимали 92 из 200 мест, решил продолжать свою работу, несмотря на то, что только одному члену парламента от Социал-демократической партии было позволено остаться. Остальные 91 человек были казнены, заключены в тюрьму или бежали из страны. Этот «куцый парламент» в конце мая принял правительственный закон о введении по всей стране системы судов над «государственными преступниками». Было создано 144 таких суда, перед которыми предстали свыше 75 тысяч человек. Многие были отправлены на принудительные работы, пятистам был вынесен смертный приговор (125 приговоров были приведены в исполнение) и почти 60 тысяч оказались лишены гражданских прав[XIII].
В общем, чтобы обеспечить работу судов над «государственными преступниками», потребовался весь юридический корпус страны. До этого в работе сотен военно-полевых судов принимали участие несколько тысяч человек, часто судьи, полицейские, домовладельцы и мелкие хозяева. В 2006 г. финский исследователь Аапо Роселиус в своей книге «По следам палачей»[1] смог указать, что в 1918 г. по меньшей мере 8 тысяч человек принимали участие в расстрелах. Таким образом, значительное число людей делало то, что, как многие из них знали, шло вразрез с фундаментальными нормами права. Однако они рассчитывали на защиту финского государства.
В политической сфере в период гражданской войны царил хаос. С самого начала только четырём членам буржуазного правительства удалось добраться до г. Васа, чтобы организовать сопротивление красным[XIV]. Риксдаг вообще не собирался вплоть до мая 1918 г. Самыми сильными игроками были армия и отряды белой гвардии. Несмотря на это, очевидно, что политика сурового наказания восставших имела широкую поддержку в белой Финляндии. В газетах «Дагенс нюхетер» и «Политикен»[2] 14 февраля 1918 г. было помещено заявление главы финского правительства Хейкки Ренваля, в котором он говорил, что главарей восстания следует повесить, а остальных его участников сделать «классом париев», лишив их гражданских прав. Когда в конце мая исполняющим обязанности главы государства стал Пер Эвинд Свинхувуд, а премьер-министром — Ю.К. Паасикиви, политика приобрела более официальные формы; были распущены военно-полевые суды, прекратили свою деятельность суды над «государственными преступниками», а военная администрация лагерей была институализирована.
В то же время правительство начинает проводить политику, направленную на сближение с Германией. Уже в марте 1918 г. Германия получила право размещать свои военные базы в Финляндии, немецкие солдаты были оставлены в стране, а сама Финляндия должна была стать королевством во главе с немецким принцем. Финское правительство видело в этой роли сына Вильгельма II Оскара (близкого экспансионистским идеям Пангерманского союза[XV]), но должно было удовлетвориться шурином кайзера Фредериком Карлом. Согласно новой конституции, которая была основана на конституции Густава III 1772 г.[3] и которую правительство Паасикиви провело через «куцый парламент» в октябре 1918 г., король-немец обладал правом абсолютного вето[XVI] в вопросах, касающихся конституции и вооруженных сил страны, правом начинать «оборонительную войну», а также правом вето в обычном законодательстве; для отмены вето в парламенте требовалось большинство в две трети голосов. Эта конституция открывала дорогу авторитарному правлению, противоречащему основополагающим парламентским принципам.
Этим планам не суждено было сбыться в связи с военным поражением Германии в ноябре 1918 г. Свинхувуд и Паасикиви вынуждены были уйти в отставку. В сложившейся ситуации в новых выборах смогла принять участие даже Социал-демократическая партия, возобновившая издание своих газет.
7 декабря 1918 г., незадолго до своей отставки, регент Свинхувуд объявил амнистию всем, кто участвовал в подавлении восстания; эти люди освобождались от любых обвинений и не несли никакого наказания, даже если они «преступили границу необходимого». Так что в том числе благодаря и этой амнистии в Финляндии никогда не проводилось судебного расследования того, что произошло в 1918 г. Несмотря на большое число казнённых, в 1918-1919 гг. всего лишь около 170 человек обратились к финскому министру юстиции с просьбой прояснить, где, когда и за что были расстреляны их родственники. Но, как показано в книге Аапо Роселиуса, в результате этих обращений мало кому были предъявлены обвинения, и едва ли кто-либо был осужден.
Вместо этого многие из тех, кто участвовал в жестоких расправах, смогли укрыться в «глубинах государственного аппарата». Несколько примеров: Элиас Вальфрид Сопанен, председатель печально известного военно-полевого суда в Варкаусе, в 1923—1924 гг. был министром юстиции Финляндии. Два члена военно-полевого суда в Сатакунте, К.О. Лайтинен и Уско Валлин, получили высокие посты в финской судебной системе: первый служил в министерстве юстиции, второй был членом верховного суда. Даже в академической среде десятилетиями господствовали люди, связанные с белым террором.
Независимая Финляндия строилась вокруг пропагандистской картины событий 1918 г. В первой официальной «Истории Финляндии», 4 тома которой вышли в 1920—1926 гг., красные мученики были обойдены молчанием, но каждый погибший белый удостоился письменной биографии. Брешь в этой стене замалчивания и отрицания прошлого оказалась пробита только в конце 1950-х гг., когда был опубликован роман Вяйнё Линны «Вставайте, рабы!»[XVII]. В интервью, данном «Дагенс нюхетер» в ноябре 1960 г., Линна сказал, что финская историческая наука вызывает у него ярость. Интервью было перепечатано в газете «Хювудстадбладет»[4], но споры заглохли довольно быстро. Они не возобновлялись вплоть до конца 1960-х гг., когда историк Яакко Пааволайнен, экономически независимый от государства и, следовательно, не получавший государственной стипендии на исследования, издал три свои новаторские книги о терроре красных и белых и о связанной с концлагерями катастрофе.
В 1991 г. Юкка Кекконен, ныне — декан юридического факультета в Университете Хельсинки, написал книгу под названием «Кораблекрушение закона. Судебные разбирательства уголовных дел в Финляндии в 1918 г.» В этой книге он прямо пишет, что военно-полевые суды не имели никакого законного основания для своей работы. Даже суды над «государственными преступниками» нарушали правовую норму, существовавшую в начале XX в. как в Финляндии, так и в Западной Европе: человека должно судить за его дела, а не за его воззрения. В судах над «государственными преступниками» людей судили за то, что они состояли в профсоюзах и спортивных обществах, созданных социал-демократами. Доносы поступали от белогвардейцев, работодателей, соседей и т.д. Судебные разбирательства не были гласными, редко когда подсудимому дозволялось иметь защитника, приговоры не подлежали обжалованию. Позже Кекконен сказал, что финскую гражданскую войну и то, что за ней последовало, можно сравнить в Западной Европе только с испанскими событиями, когда погибла примерно такая же часть населения. Но в отличие от Финляндии, в Испании Франко массовые репрессии продолжались в течение 9 лет.
В 1981—1986 гг. и 1993—1995 гг. были опубликованы два исторических труда, официально профинансированных государством, и оба имели извиняющийся и заискивающий тон. В книге «Дорога в Таммерфорс» (1993), которая писалась в период войны в Боснии, профессор Хейкки Юликангас критикует финские исторические исследования: «Почему события финской гражданской войны держатся в тайне, скрываются, в то время как мы в деталях знаем испанскую гражданскую войну и всё, что последовало за ней, и, к примеру, те зверства, которые имели место при Гитлере? Ответ прост. В Финляндии состав правительства не сменился столь радикально, как это произошло в Германии после отказа от национал-социалистической идеологии или в Испании после падения режима Франко. В обоих этих случаях можно было оглянуться назад и разобрать действия и решения предыдущей администрации без того, чтобы потом понести ответственность за них … В Финляндии действующее правительство непосредственно наследует тому, что одержало победу в 1918 г.».
В 1998 г. премьер-министр Пааво Липпонен (при согласии всех парламентских партий) сделал шаг к решению этой проблемы и запустил исследовательский проект «Жертвы войны в Финляндии в 1914—1922 гг.». Председателем стал Хейкки Юликангас, главой проекта — Ларс Вестерлунд, на сегодняшний день начальник исследовательского отдела в Государственном архиве Финляндии. Благодаря отчёту, подготовленному этой группой в 2004 г., большинство родственников тех, кто погиб в 1918 г., смогли получить компетентный ответ на вопросы «когда, где и как». Но официальная Финляндия всё ещё отказывается признавать, что в 1918 г. действующие государственные институты организовали истребление 10 тысяч невинных граждан.
Примечания переводчика
[1] Roselius A. Teloittajien jäljillä. Helsinki, 2007. Финский историк Аапо Роселиус принимал участие в исследовательском проекте «Жертвы войны в Финляндии в 1914—1922 гг.».
[2] Шведская и датская ежедневные газеты.
[3] Густав III — король Швеции в 1771—1792 гг., при котором в стране была восстановлена абсолютная монархия.
[4] Финская ежедневная газета, выходящая на шведском языке.
Комментарии научного редактора
[I] Народные дома в Финляндии отличались от таковых в остальной царской России и де-факто были копией народных домов в скандинавских странах: контролировались Социал-демократической партией и занимались культурной и образовательно-просветительской деятельностью среди рабочего населения.
[II] Фактически — по программе и лозунгам — Финляндская революция 1918 г. была не социалистической, а буржуазно-демократической. Это позже, при анализе причин поражения революции были вынуждены признать и сами финские коммунисты (в тезисах Загранбюро ЦК КПФ к 15-й годовщине революции).
[III] Ошибка. В Гангё высадилось 12 тысяч германских солдат. Общая численность немецкого экспедиционного корпуса фон дер Гольца в Финляндии, включая Аландские острова, составила 20 тысяч.
[IV] Ныне — Ханко, порт и военно-морская база на юго-западе Финляндии.
[V] Официальное название: Финляндская Социалистическая Рабочая Республика (ФСРР). Выражение «Красная Финляндия» широко использовалось буржуазной прессой, чтобы избежать употребления официального названия со словами «социалистическая», «рабочая» и «республика», поскольку общим местом буржуазной пропаганды было утверждение, что в «Красной Финляндии» царит анархия. С другой стороны, революционная пресса часто называла ФСРР «Финляндской Коммуной».
[VI] Обе стороны активно использовали тактику диверсионно-террористическо-партизанской борьбы, в частности, белые прославились особой террористической жестокостью и неразборчивостью в районе Лаппенранта — Антреа. Захваченных на месте участников таких действий, как правило, расстреливали. Количество казненных белыми в статье не приведено. Разные источники оценивают его в 2,5—3 тысячи человек, не считая казненных членов семей красных партизан и диверсантов.
[VII] В действительности — 5 мая. Еще 10 дней белые потратили на карательные экспедиции в некоторые районы в «глубинке», где формально существовала власть ФСРР, но подразделений Красной гвардии не было.
[VIII] Ныне — Тампере. Таммерфорс пал 6 апреля.
[IX] Имеется в виду шюцкор (швед. skyddskår — охранный корпус) — военизированные отряды финской буржуазии и кулачества, созданные еще в 1905—1907 гг. для подавления революции. 12 января 1918 г. шюцкор решением сейма получил официальный статус. В 1927 г. шюцкор был формально включен в состав вооруженных сил Финляндии, его возглавил лично президент. Распущен 3 ноября 1944 г. по условиям советско-финского перемирия как военно-фашистская организация.
[X] По данным проигравшей стороны — 15 817 человек.
[XI] Проигравшая сторона приводит другие цифры: в тюрьмы и лагеря было отправлено 90 тысяч человек, 20 тысяч казнено, 15 тысяч умерло от голода и пыток в заключении. Разница в данных, помимо понятных политических причин, объясняется и тем, что нередко семьи репрессированных в полном составе бежали в Советскую Россию — и в Финляндии просто не осталось тех, кто мог бы поднять вопрос о судьбе своих погибших родственников.
[XII] Так — на шведский манер — автор именует финский парламент (Эдускунту). В отечественной литературе парламент Финляндии традиционно называется «сеймом».
[XIII] По данным проигравшей стороны, за 4 месяца эти суды рассмотрели 75 575 дел, 67 788 человек (в том числе 4003 женщины) были приговорены к тюремным каторжным работам, смертных приговоров вынесено 555, приведено в исполнение около 150.
[XIV] Портовый городок Васа на востоке Финляндии был объявлен белыми «временной столицей» Финляндской республики.
[XV] Пангерманский союз — немецкая ультраправая шовинистическая организация, существовавшая в 1891—1939 гг. Целью организации было установление мирового господства Германии. Пангерманский союз содействовал приходу к власти Гитлера.
[XVI] То есть сейм и верховный суд ни при каких обстоятельствах не могли преодолеть вето короля.
[XVII] Линна Вяйнё (1920—1992) — крупнейший прозаик послевоенной Финляндии. Его роман «Неизвестный солдат» (1954), противостоящий официальной милитаристской версии Советско-финской войны, вызвал в Финляндии сенсацию и стал самым читаемым произведением в стране (продано свыше 1,5 млн экземпляров), был экранизирован в 1955 г. (в 2007 г. фильм признан «лучшим фильмом финского кинематографа»). Спектакль Финского национального театра «Неизвестный солдат» вызвал в 2008 г. фурор и был назван главным театральным событием Европы. «Восстаньте, рабы!» — вторая часть трилогии «Здесь, под Полярной звездой» (в рус. переводе — «Здесь, под северной звездою»). В 1997 г. портрет Линны был размещен на купюре достоинством в 20 финских марок.
Опубликовано в газете «Свенска дагбладет» (Стокгольм) 26 января 2008.
Перевод с шведского Анастасии Кузиной
Научный редактор Александр Тарасов
Бьярне Стенквист ― журналист и писатель, занимающийся вопросами, связанными с историей и современностью Финляндии. Автор нескольких книг, в том числе «Черная тень белой победы. Финляндия во время гражданской войны 1918 года» (Den vita segerns svarta skugga. Finland och inbördeskriget 1918, 2009).