Аннотация
«Проект откликается на те просьбы, которые есть у населения, начиная от обустройства кладбищ…»
В. Шанцев
«Это новый вид планирования: в малом масштабе и по принципу “инициативы снизу”, — говорит Дмитрий Матвеев, вице-губернатор Кировской области. — Я думаю, что это совсем другой подход. Если бы дороги строила администрация — это одно дело, а если мы строим их вместе — это уже совсем другое дело», — говорит он. [1]
Три года назад я опубликовала статью о посёлке Вахтан в Нижегородской области, который, как и многие и многие другие небольшие города и посёлки, оказался в бедственном положении из-за проводившихся в стране «реформ» под знаком «шоковой терапии»[2]. В статье рассказывалось о том, как был остановлен и закрыт завод и все обслуживающие его учреждения, пущен с молотка леспромхоз, масса людей оказалась выброшена на улицу с предложением выживать, кто как может. И выживали — кто за счёт подсобного хозяйства, кто уезжал калымить, кто покидал посёлок навсегда. А некоторые просто спивались и быстро гибли — и взрослые, и совсем юные, которые, ко всему прочему, в пьяном виде гоняли на машинах, мотоциклах и постоянно разбивались. Постепенно посёлок пустел, заколоченные дома горели, разрушался завод и другие здания. Местные жители жаловались, что живут как на войне, среди развалин, оставшихся будто после бомбёжки. Подобные чувства вызвало и прекращение железнодорожного сообщения с районным и областным центрами, с соседними посёлками. И всё же, несмотря на страшную разруху и запустение 90-х, посёлок выжил и пока существует — лесной ресурс ведь не выработан до конца и всё ещё кормит. На Вахтане даже построили новый фанерный завод, работает (хотя и не стабильно) несколько лесозаготовительных предприятий (в форме «индивидуальных предпринимателей»). Посёлок навещает высокая администрация, так что его внешний вид стараются поддерживать более-менее в порядке. Например, на территории посёлка убраны почти все развалины прежних учреждений, периодически сносят совсем ветхие бараки, то, что получше, частично ремонтируется (частично за счёт самих же жильцов), ремонтируют и некоторые коммуникации — некоторые трубы, некоторые дороги, особенно в центре, так что по сравнению с совершенно заброшенными деревушками и полями, зарастающими кустарником, посёлок производит не такое страшное впечатление. А летом, когда на Вахтан приезжают гости — дети с внучатами, дачники, посёлок становится весьма оживлённым местом. Однако, конечно, численность постоянного населения год от года сокращается. Так, по официальным данным, в 2002 г. в посёлке проживало 6641 человек, в 2008 — 6189, в 2010 — 5769, в 2012 — 5531, 2013 — 5442, в 2014 — это 5355 жителей. В действительности, конечно, людей там меньше. Что и неудивительно — ведь за фасадом скрываются не столь приятные изменения. Так называемые реформы по «оптимизации» всего (здравоохранения, образования, административного управления) сильно ухудшили качество жизни населения. Нас убеждали, что укрупнение позволит уменьшить бюрократию и расходы на бюрократию. И это благо. Но суть в том, что укрупнение означает не только экономию государственных средств (для чего, кстати? или кого?). При «укрупнении» все государственные службы, имеющие отношение к социальным вопросам и вопросам жизнеобеспечения населения (больницы, милиция, пожарная часть, доставка пенсии и т.д.), максимально удаляются от простых жителей. И то, до чего раньше можно было дойти пешком, теперь оказалось за 70 км. Автобусы, конечно, есть, но это 4–5 рейсов в день, 1,5 часа в один конец. То, на что раньше уходило 2–3 часа максимум, теперь отнимает целый день. Очевидно, что таким образом эти службы становятся малодоступными для абсолютного большинства населения. И чем человек беднее, старше, а если ещё и инвалид — тем более. Практически все специалисты на местах сокращены, так что за мало-мальски сложной помощью нужно отправляться в районный центр — Шахунью. А доберёшься туда — к врачу на приём не попасть, в поликлинике, в больнице в результате всех этих «оптимизаций численности персонала» организованы невиданные в этих местах очереди. В Шахунью же нужно теперь ехать и за любой справкой из ЗАГСа, БТИ. Даже дубликаты ключей в посёлке не сделать — всё в райцентр. Вернее, бывший районный центр. Ведь в результате административной реформы (которая проводилась в том числе и ради повышения качества и доступности государственных и муниципальных услуг населению) Вахтан с несколькими другими населёнными пунктами в 2011 г. вошёл в «городской округ Шахунья». А значит — долой все дублирующие административные службы! «Лишними» на Вахтане оказались и пункт милиции, и пожарная часть. То есть пресловутая «доступность» явно уменьшилась, а вот расходы населения на получение помощи и услуг — увеличились. Но это неважно. Ведь цель была в другом — сократить «госраходы». И к этой цели идут твёрдо и упорно. «Оптимизация» является только частью единой стратегии по минимизации расходов на социальные нужды населения. Частью громкой и скандальной[3]. Но, разумеется, у этой стратегии есть и более неприметные выражения. Как раз в п. Вахтан мне довелось наблюдать, как работает ещё один «замечательный» и «остроумный» проект этой направленности.
В последние два года местные власти вдруг стали проявлять какую-то поразительную активность в плане «благоустройства» посёлка — да-да, то ужасное слово, которое заставляет нервно вздрагивать многих горожан в нашей стране. Ибо оно означает, что вокруг будет произведена рубка якобы «больных» деревьев и кустарников, дорожки будут закатаны в асфальт (пошире, под самый ствол ближайших к ним деревьев) или уложены плиткой, а с оставшегося пространства будет безжалостно содрана вся растительность, убраны листья (вместе с полезными насекомыми, которые там зимуют; результат — нашествия летом гусениц, тли и прочих вредителей) и высажена чахлая трава или просто раскатаны газонные рулоны[4]. Увы, эти способы деланья денег из воздуха вовсю осваивают и в глубинке. Например, «благоустройство» аллеи ветеранов на Вахтане в 2013 г., когда вполне ещё сносный асфальт меняли на плитку, было только началом, а вовсе не единичным действом (как подготовка к приезду губернатора, который приезжал с инспекцией, благо там есть на что посмотреть — разваливающиеся школа и баня, например. Оказалось, однако, его приезд был связан как раз с плиткой на аллее, но об этом ниже). Тогда я не обратила на это действо особого внимания: аллея ветеранов от «озеленения» пострадала уже давно, густые кусты акации и шиповника, защищавшие прохожих от пыли с дорог, были вырублены под корень, трава выметена, и аллея приняла вид весьма жалкий и куцый. Так что никакое «благоустройство» ей было уже не страшно — разве что решили бы «сформировать» крону лип, когда вместо пышного благородного дерева остаётся голый ствол с жалким шариком веточек на конце (что, увы, часто приходится наблюдать в городах), и это ещё хороший результат — не все деревья переживают безграмотное кронирование (обрезку). Но всё-таки обошлось, и благоустроители ограничились плиткой, фонарями, несколькими скамейками на солнцепёке и саженцами берёз в липовой аллее[5] (почти все саженцы, конечно же, без необходимого ухода быстро засохли).
И вдруг в 2014 г. прошла новость о скорых «благоустроительных» работах в сквере памяти воинам-вахтанцам. А надо сказать, что это было одним из красивейших мест в посёлке. В 60-х гг. на пятачке напротив администрации был установлен памятник солдату, а школьники высадили там по периметру несколько рядов лип и акаций. Теперь, спустя годы, густая зелень сквера превратила это место в сказочный грот. Вокруг громыхают машины, звенят велосипеды, переговариваются прохожие, но стоит сделать шаг с залитой солнцем улицы — и ты оказывался в чудесном месте, где зелёный свет и покой, а в глубине стоит коленопреклонённый солдат и вспоминает своих павших товарищей. Здесь будто остановилось время: да, старенькие плитки, да, непритязательные щиты с именами погибших, но всё это так удивительно подходит простоте и скромности тех людей, естественности их подвига.
|
|
|
Однако почему-то вдруг оказалось, что сквер нуждается в реставрации. Почему же? Памятник красят, траву стригут, деревья стоят, мемориальные доски подновляют, всё имеет вполне благопристойный вид. Ну, разве что забор чуть покосился. Но это явно можно исправить без всяких областных программ. И к тому же неужели в посёлке больше нечем заняться в смысле благоустройства и ремонта? Даже косметического. Например, со стороны улицы здания некоторых детских садов, ДК блестят новенькой краской, нет ни грибка, ни гнили, но стоит их обойти, как видишь всё ту же черноту, пожирающую стены. Или другой «объект» — мостки («переходы») через пойму реки, связывающие два конца посёлка (ул. Карповскую и Заречье; в посёлке несколько таких мостков). Уже несколько лет они находятся в аварийном состоянии: покосившиеся столбы, отваливающиеся доски. Ходить по мосткам попросту небезопасно. Но единственное, чем отвечают на жалобы жителей власти — замена отдельных досок. А на новые мостки «материала нет» — и это в лесном-то краю! Более того, их вообще планируют снять — как «нерентабельные» (а без них придётся делать крюк в полтора-два километра. Хорошая прогулка для больных и инвалидов, родителей с маленькими детьми!). Но если нет денег на необходимейшие вещи, то на какие же средства «реставрируют» сквер? А если они есть, почему деньги на это «благоустройство» собирают с населения? С работников предприятий удерживают из зарплаты по 200 рублей, подсовывая постфактум бумажку для подписи о «добровольном взносе», собирают с прохожих на улице, ходят по домам пенсионеров, ветеранов. На стене в ДК было вывешено такое объявление: «Уважаемые жители и гости р.п. Вахтан Наш посёлок победил в конкурсном отборе программ поддержки местных инициатив. В рамках программы будет реализован проект “Благоустройство сквера памяти”. Просим всех желающих внести свой посильный материальный вклад! Денежные средства можно сдать в бухгалтерию администрации поселка»[6]. Далее — реквизиты для перечислений безвозмездных поступлений по программе местных инициатив.
 |
 |
 |
Так что же это за программа такая, в которой, если победишь, то должен платить деньги? Оказалось, вот какая.
Не секрет, что следование рекомендациям Всемирного банка (международной организации, чьей миссией, как утверждают, является борьба с бедностью во всём мире[7]), является условием для более тесного сотрудничества, а именно получения кредитов, грантов и инвестиций. Программы, которые разрабатываются в этом бастионе неолиберализма, призваны якобы обеспечить «устойчивое и справедливое развитие экономики» и касаются всех сторон жизни общества. Именно на рекомендации этого банка опирались («шоковая терапия» 90-х гг. и т.п.) и опираются реформаторы в России. Например, «реформы» в социальной сфере, в сфере ЖКХ[8] проводятся в тесном сотрудничестве с этой организацией. Сейчас главный призыв к развивающимся странам таков: «ужесточение налогово-бюджетной политики и проведение структурных реформ». И хотя правители России и так только тем и занимаются, новые приёмы, позволяющие добиться большей экономии, лишними никогда не будут[9]. Например, не так давно Всемирный банк поделился с нами одной из своих относительно новых наработок — это «Программа поддержки местных инициатив» (ППМИ). Провозглашаемая цель этой программы — «вовлечение местных жителей и расширение участия гражданского общества в принятии решений, контроле и мониторинге предоставления социальных и коммунальных услуг на местном уровне, а также повышение эффективности использования бюджетных средств в сфере развития объектов социальной инфраструктуры»[10]. Похожие проекты реализуются Банком более чем в 60 странах мира (например, в Польше и на Украине). В России Программа стартовала в Ставрополье в 2007 г., затем к ней присоединились Кировская область (2010), Тверская (2012), Нижегородская, Хабаровский край (2013), Башкортостан, Карелия (2014), Северная Осетия (2015); переговоры ведутся и в других регионах (например, в ЕАО). В нашей стране эта Программа выглядит следующим образом. Правительства областей, решившие принять участие в пилотном проекте, подписывают соответствующее соглашение с Банком и выбирают несколько районов, как правило, наиболее проблемных, дабы на их примере работа этой программы (безусловно, успешная) и польза от неё были наиболее очевидны. Затем область определяет сумму, которую она готова выделить на Программу в целом и на каждый проект в частности (обычно это 1,5–2 млн рублей). Далее ведётся работа по разъяснению сути программы жителям и местному руководству, консультанты Банка проводят соответствующие тренинги, консультации, а впоследствии помогают осуществлять контроль за проведением работ и разрешать все спорные вопросы. Собственно, в большинстве случаев этим роль Банка и ограничивается, лишь в некоторых районах он участвует и в финансировании Программы[11].
После того как руководству поселения всё становится понятно, оно начинает действовать: организует сходы, собрания, на которых определяются «приоритетные для населения проблемы» или даже «наиболее острые проблемы населения», выбирается инициативная группа, которая составляет заявку и отправляет её на конкурс[12]. Главным условием участия в конкурсе является готовность населения и спонсоров к софинансированию этого проекта; также деньги на него выделяются и из местного бюджета. В процентном отношении доля участия сторон в разных областях разная, но стартовая позиция примерно такая же, как это было в Нижегородской области в 2013 г.: до 87 % идут из областного бюджета и не менее 3 % и 10 % со стороны населения и муниципального бюджета соответственно (чем выше этот процент, тем больше баллов проект зарабатывает на конкурсе); общая сумма расходов областного бюджета на реализацию Программы в тот год составила 20 млн. В дальнейшем общество имеет возможность контролировать работы и финансовую отчётность по проекту[13].
Вообще, это отличная идея! Ловкий, хоть и банальный ход — сначала практически лишить местные бюджеты финансирования (ведь в нынешней логике, логике рынка, муниципалитеты должны зарабатывать сами, быть доходными предприятиями. Продавать, к примеру, городскую собственность), при ежегодном расширении полномочий, а потом заставить их соревноваться за получение денег в бюджет района в виде субсидий (ещё это называется «малые гранты»[14])! Главное тут — правильная риторика. Нечего хныкать, что денег нет и не на что ввернуть лампочки на столбах. Надо приспосабливаться. «Ну, так выстроены в России бюджетные отношения» — дипломатично резюмирует представитель Банка на одном из семинаров[15]. «Деньги из областных бюджетов практически не доходят до деревень. Поэтому небольшому поселению решить свои проблемы гораздо реальнее, участвуя в программах софинансирования», — соглашаются чиновники[16]. «Мы не ищем причину всех бед, — вторят им кураторы — мы делаем то что возможно в существующих условиях»[17]. А вот и механизм подходящий, называется: «Как вовлечь граждан в распределение бюджетных средств»[18]. Работайте!
И вот уже раздаются чуть ли не всхлипы благодарности от замученных нуждой глав поселений:
— А вы как проект восприняли?
— Да я сразу руки-ноги кверху поднял, — смеется “председатель”. — Мне на устранение всех этих мероприятий мне в бюджете не хватит денег никак. Главами этот проект был воспринят как манна небесная, надо только было объяснить населению, что нам дают много, а с нас требуют мизер. Если перевести на деревенскую валюту — это ж две бутылки водки всего! В этом году хотели заявиться на два вида работы — промывку скважины и обустройство территории вокруг нее. Первый конкурс мы не прошли, но может на второй волне еще повезёт, — надеется он». И неважно, что за проект, кто, откуда, главное — хоть что-то улучшить можно в жизни: «Сначала подумали, что это обычная областная целевая программа, только на условиях софинансирования, — делится он своими впечатлениями, — а когда начали реализовывать, поняли, что это совсем не так. Проект оказался тем шансом, который позволяет улучшить среду проживания за счет своего, пусть небольшого, вклада … — Может, Всемирный банк за ваш счет свой рейтинг поднимает?
— Ну и пусть, — горячится Моторин (бывший глава Тужинского района — А.А.). — А деньги-то идут из областного бюджета, от населения и спонсоров. Даже если это пиар, мы от этого не страдаем. Если мыслить категориями обывателя, то какая разница, губернатор или Всемирный банк? Самое главное, что можно решить проблему. А их в деревне очень много. Раньше всё делалось за счет колхозов, а сегодня колхозам дай бог самим свести концы с концами. Сегодня все полномочия переданы муниципалитету, только средств таких у него нет. Вот если бы по нормативам рассчитали — на водоснабжение столько, на свет столько, тогда бы я пришел к Александру Палычу (Разуваеву — главе Грековского сельского поселения Тужинского района — А.А.), — Моторин показывает на своего молчаливого спутника, — и сказал — тебе денег дали? Будь любезен, обеспечь. А такой методики расчета на сегодня нет. Вот мы и цепляемся за любую возможность»[19].
Да-да, эти категории — категории обывателя — всех и подводят. Вместо того, чтобы вникнуть в происходящее, разобраться, начать возмущаться, защищать свои интересы, бороться — покорно склонить голову, «цепляться», надеяться, что «повезёт», да ещё и радоваться выдумкам «вышестоящих». Нечего сказать, «активная жизненная позиция»! Это, видимо, и подразумевается под «задачами» Программы. А ими, ко всеми прочему, якобы является следующее: расшевелить население, «изменить его жизненную позицию — от пассивной к инициативной», «изменить иждивенческую психологию поведения жителей, стимулировать их экономическую и социальную активность», добиться «снижения иждивенческих настроений», «снижения патернализма в обществе»[20]. Действительно — ишь, чего выдумали! Заплатили налоги — и гуляй, жди, когда на них тебе сделают, что положено. Это ж «патернализм»! Нет, теперь не так — теперь, чтобы твои же средства к тебе вернулись, надо ещё чуток заплатить. Взнос, так сказать, подтверждающий, что тебе чего-то надо, чего-то там не достаёт. А про налоги как деньги народа надо забыть. «Наши полтора миллиона плюс ваши сто рублей и ваша проблема решена». Именно такая «социальная активность» — безропотные отработки и денежные взносы — и нужна властям. Идеальная для них ситуация — это когда человек (например, сельский учитель) с зарплатой около 4 тыс. не жалуется («его пасека кормит»), а всячески поддерживает начинания властей[21]. А между тем положение-то унизительное: надо «выигрывать» или «проигрывать» то, что жизненно необходимо — доступ к чистой воде, безопасные дороги, отремонтированные здания общего пользования и пр., и пр. В результате ремонт теперь производится не потому, что жильё, водонапорные трубы необходимо содержать в порядке (это есть прямая обязанность коммунальных служб, за это мы налоги платим), а потому, что жители «победили в борьбе» (кого, интересно? Других жителей? У нас что, междоусобная война?) и готовы сами оплатить часть расходов.
И всё-таки у многих возник этот естественный вопрос: а почему, собственно говоря, мы должны платить ещё раз за то, что уже оплатили налогами?[22] Да, заплатили, отвечают им. Ну, так выбирайте — либо ждите, пока государство обратит на вас внимание, либо прямо сейчас, вложив небольшую денежку, решите свои проблемы сами. «Не хватает денег на ремонт клуба, библиотеки, строительство дорог, водопровод. Можно, конечно, по традиции пенять на власть, а можно взять инициативу в свои руки, то есть принять участие в программе по поддержке местных инициатив»[23]. Ибо надо быть активными оптимистами, а не пассивными нытиками! Надо действовать самим, а не ждать милостей от государства — вот главный сигнал, который государство/правительство вновь активно посылает населению. При этом подразумевается, что налоги — это что-то вроде дани, взимаемой с покорённого народа. И кое-где непонимающие это люди действительно восприняли возможность «привлечь деньги» с благодарностью: ну как же, ведь деньги! Хоть какие-то! Нам! И за это всего-то нужно отдать пару-тройку сотен![24] Кто-то встал по стойке «смирно» и старается угодить начальству, кто-то просто даёт деньги (если они небольшие), не вникая в суть дела — и вот денежки капают, активисты активничают, строчат призывы, местные СМИ обеспечивают информационную поддержку и на разные лады повторят: «верьте, всё честно!», «это реальный шанс!» (не правда ли, знакомо звучит?..)[25]. Словом, работа кипит. И в результате мы видим чуть ли не всенародную поддержку (за исключением отдельных несознательных граждан и начальников[26]) этого «замечательного» проекта. По сути же зрелище отвратительное: соревнуются бедняки за копейку, сочиняют трогательные проекты, душу вкладывают, пишут, стараются, веселят господ кураторов[27], хоть иногда и сомневаются — ведь боремся с точно такими же нуждающимися, как и мы, победим, у нас вода (к примеру) будет, а у соседей — нет, как же так? Иногда и жалеют проигравших — надо уступить, пусть и соседям немножко достанется. Однако ж императив процесса другой: «Борьба будет жёсткой и победит сильнейший!»[28]. Ничего не поделаешь, на всех ведь всё равно не хватит! И пусть кругом разруха, грязь, нет работы, дорог, но отремонтировали фасад ДК — и вроде как надежда, и вроде как заискрился, потёк веселее ручеёк жизни[29]. А в интернет потекли отчёты, фотографии, начальники гордятся, население аплодирует. Конечно, «всякое бывало» — проскользнёт иногда в славословной статье, но ничего, ведь справились! Иногда другие, попроще, прямо признают: надо так надо, раз просят — дадим (как рассказала одна старушка: «Собирали деньги, ну, я и подала»), а некоторые говорят: «я деньги дам, но не верю»; рабочие, у которых «вклад» списывают из зарплаты, относятся к этому как к очередному побору, мнение о котором у них не спрашивают[30]. Послушного народу у нас ведь много! А господа в блогах восхищаются: какой удивительный народ! Его давят, а он веселится, надеется, вновь что-то делает, строит, деньги несёт![31] И даже кое-где собирают больше, чем нужно. Молодцы! — хвалят работники Банка. Вот мы какие! — радуются активисты, — вон сколько плюсиков получили за активность! Это — успех! — утверждают начальники. Ну что ж, действительно молодцы, резюмирует высокое начальство. Программу будем продолжать и расширять (ведь все же просят), а вам за активность — поощрение: раз вы так много несёте денег, попробуйте-ка собрать в следующем году ещё больше. И вот на 2014 г. в Нижегородской области утверждена новая нижняя планка для населения в 5 %, для муниципального бюджета — в 20 %, областной бюджет вкладывает 75 %[32]. И вновь заработали активисты, закрутилась пропагандистская кампания, зазвучали бравые слова: «В прошлом году вахтанцы определили размер взноса населения 10 процентов от сметной стоимости проекта (176 тыс. 849 руб.), в то время как минимальный уровень был три процента. Доля предпринимателей составила 20 тыс. руб. (1,25 процента) — 60 баллов. Конкурентная борьба за право получить миллионные субсидии из областного бюджета на этот раз будет острой, ведь количество участников увеличилось с пяти до 26. Поэтому жители Вахтана единодушно проголосовали за вклад населения в размере 12 процентов. По объёму это будет чуть больше прошлогоднего. Предложение утвердить добровольные взносы в размере 100 руб. — с пенсионеров и 200 руб. — с работающих поддержали все»[33]. То же и в других областях: в Тверской, например, минимальные вклады жителей и муниципалитета выросли с 3 % и 7 % в 2013 г. до 5 % и 10 % соответственно в 2014 г. В результате вклад населения составил от 7 до 14 %. В одном из поселений Ржевского района воля к победе выразилась аж в 38 % (7 % — юридические лица, 10 % — местный бюджет), так что от области потребовалось лишь 45 %! Да и вообще в этом районе всего лишь два поселения из семи выбиваются из общей картины: 62 % и 72 % было получено из областного бюджета, в остальных же районах эти проценты колебались между 45 и 55[34]. Конечно, не обошлось без значительной помощи споносоров и депутатов заксобрания, но всё равно ведь замечательно вышло! А главное — совершенно случайно («задачи привлекать деньги населения в больших масштабах не было»), просто раз соревнование — люди и соревнуются! Деньгами. Ибо «размер всех трех вкладов является существенным критерием конкурсного отбора». Поэтому с населения «необходимо собрать» как можно больше — просто по условиям конкурса так получается[35]. Ну да, а что такого? «Софинансирование со стороны жителей нужно даже не для того, чтобы найти дополнительные деньги, — убеждают нас чиновники, — а для того, чтобы подтвердить, что этот проект — приоритетный для населённого пункта». Деньги ведь — это что? Это, как нам втолковывают господа кураторы и представители Банка, показатель готовности населения участвовать в проекте. Ибо за проект, «который мне не нужен, я ведь деньги не отдам, а который принесёт мне пользу — вложусь», получается эдакая «своеобразная форма голосования рублем»[36]. И именно этот рубль — «психологически важен». Другие стороны этого участия (выбор проекта, контроль за выполнением работ, собственный труд, личные инструменты и техника)[37], конечно, тоже значимы для исполнения задач Программы, но именно денежный вклад, по мысли создателей этой Программы, заставляет человека «относиться к этому проекту, как к собственному. Это способствует изменению отношения людей к своей роли в развитии города или села, более эффективной эксплуатации и лучшей сохранности объектов социальной инфраструктуры». Совершенно непонятно, почему, по мнению руководителей Программы, люди не будут бережно относится к труду своих рук — а и такая форма участия предполагается («неденежный вклад»). Нет, важен вклад именно в денежном выражении. Поэтому «это условие остается обязательным и сегодня»[38]. Такая вот всеобъемлющая, всеохватная воспитательная роль денег.
И подтверждения этой позиции не заставили себя долго ждать: во всех областях, где сегодня проводится эта Программа, руководители с умилением отмечают, как жители, поучаствовав копейкой в общем деле, стали ответственно относиться к результатам совместной работы, беречь вновь обретённое благо. «В ходе реализации проекта местных инициатив выявился интересный факт. Жители населенных пунктов, добавив к общим затратам личные средства, относятся к выполненным проектам, как к собственным, принимают меры по обеспечению их сохранности. Кроме того, в решении общих забот население сплотилось»; «Объекты, которые были построены, население считает своими и берегут их особо: они смотрят за детскими площадками, памятниками, дорогами, которые были построены или реконструированы»; «Я поначалу не очень верил в будущее этой программы, но, побывав в Ветлуге, в Шахунье, убедился в том, что население не только вкладывает деньги, но и впоследствии совершенно иначе относится к отремонтированным с их участием дорогам. Местные жители даже устанавливают свои посты, чтобы не допускать большегрузный транспорт на свои дороги, которые они отремонтировали…»[39].
Для того, чтобы все смогли почувствовать психологическое воздействие этого участия, в Кировской области, например, первоначально было решено «не устанавливать … минимального порога на софинансирование со стороны населения». О том, как важен этот денежный вклад, неоднократно упоминали в своих интервью сотрудники Банка, чиновники и прочие адепты этой идеи. Собственно, идея понятна: кроме дополнительного обложения, пропаганда денежных отношений как единственно стóящих. Все, кто не попадают в этот круг, отсекаются: участвовать в проекте могут лишь люди с деньгами, а уж победить — тот, кто даст больше и, конечно, правильно составит заявку[40]. Остальные — что ж, разбирайтесь, как хотите, продолжайте жить с гнилыми трубами, с грязной водой, с болезнями и с прочими проблемами. Ведь раз вы не активны (то есть не хотите дать денег; их у вас нет? Это потому, что вы не активны) — значит, вам не так уж и нужно. Именно так и сказала куратор проекта в Кировской области в 2009–2011 гг. Мария Гайдар: «Победит тот, кому больше надо»[41]. Поистине достойный возврат к «началам демократии»: есть деньги — гражданин, можешь голосовать, нет — второсортный человек, что про такого думать!
А между тем, разумеется, деньги эти служат не просто критерием выносливости, платёже- и конкурентоспособности населения. Суммы эти оказываются вполне достаточными, чтобы Программа попала в список «Лучшая практика регионов России в сфере повышения доходов бюджетов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований». Хотя, конечно, некоторым нашим областям далеко до, например, Молдовы: так, в 2012 г. потолок «самофинансирования» для Кировской области ожидался на уровне 15–20 %, для Ставропольского края это было 20–25 %. А вот в Молдове удалось собрать аж 40 %![42].
Теперь давайте посмотрим, какие такие «острые проблемы» населения решаются в рамках этой Программы. Вот, например, в Кировской и Тверской областях проводится ремонт водопроводов. Дело, конечно, нужное. Доступность воды, её качество давно стали проблемой для жителей многих поселений России. На это, действительно, люди денег не пожалеют: так, весьма небогатая пенсионерка вложила в новый водопровод «всю свою душу и две с половиной тысячи собственных рублей. Очень уж хотелось ей успеть пожить по-человечески». «В общей сложности жители готовы отдать на реконструкцию водопроводной системы из своих кошельков рублей[43] (ещё бы, выбора-то нет! — А.А.) и не считают это большой тратой, так как понимают, что успешное решение данного вопроса — это и заметное улучшение качества воды в их домах и колодцах, уменьшение затрат на эксплуатацию и содержание существующей системы, экономия которых пойдет на решение других проблем сельского поселения»[44]. Что ж, хорошее дело? Хорошее! Однако если присмотреться, то выясняются интересные вещи. Вот, например, в деревне Дмитрово Ржевского района Тверской области трубы, проложенные в 1971 г., к нынешнему времени износились на 100 процентов, в результате — частые прорывы, люди сидели без воды. И вот благодаря этой программе стало возможным осуществить… «капитальный ремонт участка водопроводной сети. В рамках Программы поддержки местных инициатив был заменен на пластик самый проблемный километр». Участка?! А на остальном протяжении сети (всего 3 км) прорывы как были, так и будут? И этому нам предлагают рукоплескать? Или вот: «…в 2 населённых пунктах проведены мероприятия, направленные на развитие инженерно-коммунальной инфраструктуры»[45]. И таких примеров не один и не два. В результате мы получаем частичные ремонты водопроводов, кровли, «строительство нескольких участков дороги с твёрдым покрытием» и даже частичное благоустройство[46]! И это ещё не всё. Кто выигрывает конкурс на проведение работ? Конечно же, тот, кто предложит меньшую цену («победителями конкурса стали организации … предложившие лучшие технические и финансовые решения микропроектных заявок»). А значит, скорее всего, будет сделано «дёшево и сердито». На Вахтане как раз пришлось наблюдать работу алкогольного вида рабочих, которые с трудом справлялись с задачей — укладкой плитки в аллее. И за три недели, что я там была, они то ли по своей малочисленности, то ли по неумению, то ли по указанной выше причине едва добрались до середины 300-метровой аллеи. А бывает и так, что в конкурсе принимает участие всего лишь одна организация, при том, что подавших заявку было несколько[47]. Что также наводит на размышления. Но коррупция — это вообще отдельный большой вопрос, касаться которого сейчас мы не будем, поскольку наша цель — обрисовать эту Программу в целом.
 |
|
 |
|
Итак, нам говорят, что постепенно, постепенно всё сделаем — сегодня один участок, на будущий год другой, кое-где и по иным программам подлатаем, где-то люди и сами справятся (как, например, произошло в Кулицком поселении Тверской области: «Жители поселения решили принимать участие в ППМИ в 2013 году и выбрали ремонт Дома культуры. Сначала был сделан ремонт крыши, потому что если крыша течет, то бессмысленно делать внутренний ремонт. Затем подали заявку уже на ремонт отопления и внутренний косметический ремонт, на свои средства поменяли двери в здании, сделали пандусы. Жители и местные власти мыслят стратегически: разбивают один объект на несколько этапов, ремонтируют его и через два года получают новый Дом культуры»[48]). Это, конечно, прекрасно, но означает, что всё это время данный «объект» нормально функционировать не будет. И главное, где гарантия того, что в будущем году этот проект пройдёт по конкурсу? Вот в Омутнинском районе Кировской области жители поселения Осокино отремонтировали в 2012 г. часть дороги по ППМИ, но в следующем году в программу уже не попали, а ещё через год людей не смогли собрать даже на собрание[49]. Что вполне закономерно, ибо все эти «частичные ремонты» — популизм и полная профанация. В чём люди быстро убедились. Тем более, что, загоревшись поначалу этой идеей, отдав деньги, вдруг осознали, что платить придётся и в следующем году, и потом, и ещё (ремонт-то частичный!). А денег у людей нет, к тому же в стране углубляется кризис и растёт инфляция[50]. Но бедностью наших либералов не испугать: признавая, что люди живут очень тяжело и «средства до деревни практически никогда не доходят», Мария Гайдар, к примеру, тем не менее считает, что «сказать, что все нищенствуют — нельзя. Кроме того, в деревне практически у всех есть свое подсобное хозяйство». И правда, не беда, что зарплата 4 тысячи 330 рублей[51] (2011 г.), ведь у них есть земля, дом! Можно сказать: землевладельцы! Какие же они нищие? Да, «живут в деревне Греково небогато», но «все зависит от человека, — неспешно размышляет Александр Палыч (глава этого сельского поселения Кировской области — А.А.). — В деревне живут все в одинаковых условиях, у каждого дом, огород. Кто от зари до зари работает, тот и живет нормально. А есть такие, кто живет от получки до получки и в огороде три луковицы растёт. Доходы в Грекове небольшие (тракторист зимой зарабатывает 2 тысячи, летом до 8 тысяч)» (2011 г. )[52]. Действительно, как можно ожидать, что работа кормить будет? Что на зарплату можно будет прожить? Эдак только лентяи думают. А не лентяи пашут и пашут: в огороде, на работе, нет, лучше на нескольких работах. Например, библиотекари вполне могут подрабатывать и продавцами, могут полы мыть, работать дворниками при библиотеках, а ещё — писать курсовые. Одним словом — большой простор для реализации творческой фантазии и предпринимательской жилки. На одной работе тысяч 10–12, на другой 5–6 — вот, глядишь, и наскребёшь до объявленной «средней по больнице» (официально утверждается, что в 2014 г. в Кировской области средняя зарплата составила 20 437 рублей. Отношение населения к этой цифре можно посмотреть в комментариях). Какие же «нищие»? Нет, так сказать нельзя. Так только у Госкомстата выходит[53]. А у бодрых представителей администрации области — ни-ни.
Посмотрим теперь, что собой представляют «целые» объекты, сооружённые в рамках ППМИ: это детские площадки, карусели, парковые аттракционы, сказочные фигурки, автобусная остановка, места для купания, благоустройство разного вида и т. п. И это в тех-то районах, где «экономическая и социальная депрессия заметнее всего»! А именно такие районы первоначально выбирались для участия в Программе — чтобы нагляднее можно было продемонстрировать её работу: вот, мол, как было, а как стало! Был пустырь, деревья да кустарники, а теперь — детская спортивная площадка! Был заброшенный сарай — а теперь спортзал. Был просто бережок, стал — «место для купания с элементами детской площадки»[54]. Красота ведь! А что? Вот замглавы администрации г. Слободского Кировской области А. Поляхова всё это как раз и считает теми самыми «острыми вопросами»: «В России медицина и образование являются приоритетными направлениями в работе федеральной и региональной власти. ППМИ эффективна в тех отраслях, где более остро стоят проблемы. Например, в Кировской области это автодороги, тротуары, благоустройство территорий и водоснабжение»[55]. Разумеется, людям нужны остановки, пожарные пруды, не разваливающиеся тротуары. Вот, например, на северо-востоке Ставропольского края в Арзгирском районе (который «демонстрировал очень низкие экономические показатели, был непривлекательной территорией для инвесторов, отсюда уезжала молодёжь») в результате реализации Программы появились «современный спортзал, переоборудованный из бывшего помещения зерносклада, объектовые пожарные части и другие социально значимые объекты». Но почему-то оказалось, что «нельзя сказать, что кто-то остался в селе, потому что отремонтировали Дом культуры или спортивный зал, но уже можно проводить мероприятия в хорошем, отапливаемом помещении, и это меняет дело, улучшает качество жизни»[56]. Да, остаётся утешаться этим. Качество жизни, безусловно, растёт. Только граждан становится всё меньше и меньше. Ведь все эти «благоустройства» не меняют положение дел — отсутствие работы и перспектив.
Однако нам рассказывают, что одним из результатов — и даже главным! — этой Программы именно и является «создание или сохранение многочисленных постоянных и временных рабочих мест»[57]. Конечно, ремонт библиотеки позволяет сохранить рабочее место библиотекаря; появляется работа и у рабочих фирмы, выполняющей заказ, но всё это на уровне массовой безработицы в районе существенно не сказывается (особенно если учитывать, что Программа «успешнее» идёт в более благоприятных районах, а вовсе не в нуждающихся)[58]. Как и сезонные работы. Это капля в море. Сегодня эта работа есть, а завтра — нет. То есть опять никакой стабильности, никакой возможности для человека чувствовать себя спокойным, быть уверенным в завтрашнем дне (это, правда, и не является целью — как известно, человек должен уметь «крутиться», то есть жить только сегодняшним днём; обеспечивать гарантированную занятость населению не входит в обязанности государства с рыночной экономикой). Любители теории «малых дел», конечно, тут же скажут — а что вы хотите? Всё сразу? Надо просто упорно работать, заниматься своим делом, и всё постепенно наладится. Да неужели? Через «ответственность» и участие в малых делах дойдём и до больших? От измерения глубины траншеи для трубопровода и внесения на это денег дойдём до тотального контроля за деятельностью чиновников? Включая возможность немедленной отставки непригодных? Сможем влиять на принятие решений — что, где, когда и как строить или не строить, ремонтировать или не ремонтировать, приватизировать ли, например, леса, сокращать или расширять зоны охраны памятников архитектуры, природных заповедников и пр., и пр.? Сможем участвовать в контроле за распределением налогов? Сможем, пресекая мелкую коррупцию на местах, однажды уничтожить и крупную, многомиллиардную? Ничего, что пока мы не можем повлиять даже на то, каким цветом красить бордюры в городе. Постепенно всё наладится, все научатся доверять друг другу: мы — чиновникам, они — нам[59]. Прямо хочется смахнуть навернувшуюся слезу умиления. А как же. Именно для этого и работают чиновники-бизнесмены — чтобы поставить под угрозу своё выгодное положение, связанные с ним привилегии, чтобы с рядовыми гражданами поделиться властью. И доходами. Конечно! Именно для этого — чтобы способствовать развитию «гражданского общества» — и работает Программа. При этом работает там, где её активно продвигают губернаторы и чиновники, старающиеся подслужиться начальству. Так, лестные отзывы сотрудников Банка заслужили организаторы работы Программы в Нижегородской области: «Мы ничуть не сомневаемся, что проект поддержки местных инициатив в Нижегородской области будет успешен … Я (Иван Шульга, руководитель проекта поддержки местных инициатив Всемирного банка — А.А.) убедился в этом после встречи с жителями, например, Тоншаевского района Нижегородской области. Поддержка населения этой программы просто фантастическая. По своему опыту могу сказать, что иногда, во время посещения других регионов, бывает видно, что людей на встречу просто нагоняют, они приходят на неё с каким-то ощущением безнадёжности, недоверия. Здесь же всё не так —люди верят в успех, верят в нашу совместную работу с банком, с региональным Правительством, с администрацией района»[60]. В Кировской области губернатор Н. Ю. Белых уже на следующий год после начала Программы просто расширил её на все «подвластные» ему территории (сначала на все сельские поселения, а ещё через год — и на все муниципалитеты области, включая крупные города). В результате «всего за четыре года реализации ППМИ Кировская область увеличила объёмы финансирования программы в пятнадцать раз — со стартовых 20 млн. рублей в 2010 году до 300 миллионов в 2013-м». Действительно, прекрасный результат! Тут смело можно констатировать, что «механизм ППМИ оказался не только самым эффективным, но и востребованным у населения способом расходования бюджетных средств»[61]. Конечно! Именно об этом население и мечтало: чтобы получить бюджетные средства, оно сначала должно заплатить! Причём этот дополнительный побор — вовсе не цель, нет-нет, это просто чтобы продемонстрировать, что население существует и что ему не всё равно. Что ж ещё, кроме денег, может послужить таким сигналом?
На страницах официальных СМИ постоянно появляются бравые рапорты чиновников о выполненной работе, интервью с кураторами Программы и консультантами из Банка, строгие выговоры проворовавшимся или ленивым чиновникам, трогательные рассказы о том, как изменились сельчане под воздействием благотворного участия в Программе. «Инициативу» подхватили уже и в городах, где деньги собрать обычно легче[62]. Тем более, что здесь этому способствуют всякие прогрессивные новшества: интернет-платформа «Йополис», например, на которой можно проголосовать за понравившийся проект (в таком случае проектам-победителям выдаются даже дополнительные баллы) и другие. Как оказалось, очень удобные для имитации участия жителей в решениях власти[63]. Маленькие же, бедные местечки из Программы потихоньку выпадают: где-то уже и ремонтировать нечего, всё давно разрушилось (а фантазии, а может, и «воли к борьбе» перекладывать ежегодно плитку не хватает, а может, и совесть есть), где-то люди, поигравшись, убедились, что малыми вливаниями проблема в корне не решается (например, надо менять всю систему коммуникаций), а платить постоянно — да всё больше и больше, иначе победы не видать, — они не могут. Если же местному начальству очень-очень надо, а с населения денег собрать не удаётся — ни уговорами, ни давлением[64] — тогда поднимает свою долю администрации поселения или даже попросту доплачивает из собственного кармана[65]. А что делать — Программа должна быть успешной![66] Нужен, не нужен объект — неважно. Главное — чтобы было что продемонстрировать начальству, а тому — Всемирному банку: вот, мол, какие мы хорошие управленцы-менеджеры, с нами можно иметь дело! А как известно, с надёжными партнёрами Банк поддерживает сотрудничество, вплоть до инвестиций, а за ним могут и частные инвесторы подтянуться — красота![67] Если же поступает сигнал, что где-то Программой недовольны, тут же организуется опровержение: «Кстати, не прошло и часа после того, как о народонастроениях в Стрижах (посёлок Кировской области — А.А.) стало известно Марии Гайдар, как в редакции раздался звонок. Координатор проекта в администрации Оричевского района Лариса Глушкова уверяла, что везде, кроме Стрижей (всего 10 поселений района участвуют в проекте) реализация проекта идет замечательно, а одна гражданка внесла даже 200 тыс. рублей в проект “Кусочек Сочи”»[68] (2011 г.). Интересно, кем была эта гражданка?..
Там же, где не удалось достигнуть понимания между местными властями и представителями Банка, появляются такие статьи: «Ставрополье подставило Всемирный банк? Почему застопорилось финансирование восточных районов Ставрополья». Однако и из статьи пламенного защитника Программы и «гражданского общества» можно узнать, что «спустя восемь лет после того, как она (Программа — А.А.) впервые появилась в России, участвовать в программе согласились только шесть регионов», что «только за первые три года программы ВБ на востоке Ставрополья было профинансировано 107 микропроектов: 42 в 2009 году, 39 в 2010-м и 26 в 2011-м» — то есть мы видим стабильное уменьшение участников! Однако автор считает, что всё это происходит из-за нерадивости и упрямства местных чиновников, именно поэтому-де и застопорилось «подписание меморандума о сотрудничестве между правительством края и Всемирным банком, который является крупнейшей на планете финансовой корпорацией, оказывающей помощь развивающимся регионам». А ведь для этого специально в Ставрополье прибыла официальная делегация Всемирного банка. Но регион не оценил. Ибо бюрократов, «привыкших работать через пень-колоду», испугала перспектива иметь под своим руководством активное и «более ответственное» население, одним словом, перспектива тяжёлой работы: «Ведь это сложно: местным чиновникам не забалуешь, работать надо не покладая рук», — критикует начальство области журналист. Так вот и остаётся Программа в Ставрополье в «законсервированном состоянии»: «здесь на проекты выделяется очень ограниченная сумма, участвуют в программе всего несколько районов»[69]. Замглавы администрации г. Слободского Кировской области А. Поляхова на вопрос журналиста, почему Программа, которая существует в России с 2007 г., пока охватила лишь пять субъектов РФ, ответила следующее: «В тех регионах, где хорошее финансирование, вопросы легче решать при помощи бюджета. Человек сидит в кабинете и решает, что и как финансировать. С процедурной точки зрения это гораздо проще и быстрее. Но в этом случае власть постепенно отдаляется от народа. Там же, где с финансированием похуже, активность населения выше, и оно готово пойти на софинансирование, но при условии участия в распределении средств. В общем случае это называется партисипаторным финансированием»[70].
Чиновники же другого региона той же области невозможность проводить Программу в своём районе объясняют не столь пафосно: «С людей налоги берут? Берут, — отвечает на свой собственный вопрос глава Спасского сельского поселения Богородского района Любов. — Рабочие места на селе имеются? Нет. Люди жить не знают на что, а им еще говорят: хотите воды — вкладывайтесь в водопровод… Так если дело пойдет, надо будет вкладываться в провода, если вдруг электричества захочется, нужен газ — сами делайте трубопровод, захотели дорогу — платите»[71].
Но обычно сопротивление местных чиновников удаётся преодолеть. Например, вот у нас в Шахунье при обсуждении дальнейшего участия муниципального образования в Программе (в 2014 г.) некоторые депутаты выступали против того, чтобы средства на ППМИ выделялись бы из резервных фондов — детский сад уже который год не могут достроить, а тут новый отъём и так незначительных средств! Так что «потребовались дополнительные консультации, разъяснения, внеочередное заседание», чтобы добиться нужного перевеса голосов. Дело ведь важное! За ходом Программы лично следит губернатор! Объезжает районы, проверяет. Но, конечно, не потому мы так болеем за Программу, нет-нет. Главное — что «ни одной программы с такой эффективностью, при которой на один миллион вложенных рублей округ может привлечь пять, нет»[72]. Неважно, на что, но — 5 миллионов.
И вот уже готовы новые проекты по «благоустройству» — в том числе наш сквер. Вообще в нашей области это самые выгодные проекты. Что отмечено и властью: «Наибольший эффект от Программы был получен в проектах по благоустройству. Яркий пример (!!!) — аллея ветеранов в п. Вахтан, получившая положительную оценку губернатора области В.П. Шанцева». Ну ещё бы! Трёхсотметровый участок дороги, отремонтированный по этой Программе в Ветлуге и оказавшийся в итоге всё равно без твёрдого покрытия, понравился ему куда как меньше. Для решения этой проблемы губернатор обещал подключить даже министерства![73] Законченные проекты, конечно, выглядят выигрышнее. Да и, в конце концов, какое-то разнообразие, что нравится и господам-консультантам: «По мнению руководителя проекта поддержки местных инициатив Всемирного банка Ивана Шульги, отличием нижегородского проекта по поддержке местных инициатив от других регионов является разнообразие выбранных населением проектов. “Здесь нет ярко выраженных лидеров, как например, дома культуры в Ставропольском крае или ремонт дорог и организация водоснабжения в Кировской области, — пояснил он. — В нижегородской типологии представлены самые разные проекты: бани, тротуары, детские площадки. Это означает, что программа поддержки местных инициатив в области имеет очень адресный характер, позволяя в каждом отдельном случае выявлять и решать проблемы, важные именно для конкретного населенного пункта”»[74]. Наши чиновники быстро сориентировались, и в новом году из предложенных проектов единогласно оказался выбран проект благоустройства сквера. Другими проектами были благоустройство дороги на кладбище и оборудование пешеходных дорожек по двум центральным улицам посёлка, но выбор проекта «не вызвал дискуссий». Ещё бы! Ведь несмотря на то, что «заявка поддержана населением муниципального образования на Собраниях, проведенных в трудовых коллективах поселка Вахтан, а так же на общепоселковом собрании представителей путем голосования» (весьма торжественном, надо сказать: «Кроме рядовых жителей посёлка здесь присутствовали представители трудовых коллективов, совета ветеранов, политических партий. По предложению собравшихся, в президиум кроме главы местного самоуправления округа А.М. Курдина, главы администрации округа В.И. Романюка и начальника Вахтанского территориального отдела С.Н. Балякина были выдвинуты депутат Совета депутатов округа А.И. Оболонков и заместитель секретаря Вахтанской первичной организации КПРФ А.Ф. Никулин»), на деле «степень участия населения в идентификации проблемы и подготовке проекта (согласно протоколу собрания граждан), в процентах: 15,7 %»[75]. Вот так вот вдруг и оказалось, что сквер заброшен, ограда и постамент не только пришли в негодность, но и «морально устарели» (!!), впрочем, как и «конструкции, на которых крепятся доски со списками погибших, а также дизайн самих списков», табличка же, «присутствующая на постаменте, не соответствует по своему дизайну значимости постамента и требованиям сегодняшнего дня», «мемориальные доски имеют низкие антивандальные характеристики», «часть зеленых насаждений подвержены гибели», скамеек нет и пр., и пр. (как вообще люди живут в таком месте — непонятно). А в результате — снижение патриотических чувств населения (да-да, именно поэтому, а вовсе не наоборот). Короче, «Сделаем все ВМЕСТЕ достойный Сквер памяти воинам-вахтанцам!»[76]. Позор всем нам, до этого он был таким недостойным...
 |
 |
 |
 |
О «народности» этого выбора можно судить по тому, как собирались деньги на его реализацию — месяца на полтора дольше, чем планировалось. Пришлось развернуть настоящую агиткампанию по привлечению внимания населения — появились специальные палатки в центре посёлка, со всех проходящих мимо активисты требовали деньги, ходили по домам, в том числе к ветеранам (вот уж кто прямо-таки должен это оплачивать!), создали группу в соцсетях для информирования уехавших земляков[77]. И тем не менее, дело шло медленно. Что неудивительно, ведь в посёлке не сквер является главной заботой жителей: толком негде учиться — школу довели до аварийного состояния, и только после обращения жителей в администрацию президента был начат капитальный ремонт[78], причём в августе, а детей пока «раскидали» по разным другим помещениям (в том числе в детские сады, где, как рассказывают, тоже давно сгнили все перекрытия; ремонты же проводятся только косметические, с парадных фасадов); негде помыться, потому что баню обещают отремонтировать десятилетиями, и, кажется, даже то, что дело взял под свой контроль губернатор, не слишком помогает процессу; люди зимой до последнего года мёрзли в квартирах из-за неисправной котельной[79]; в большей части посёлка — разбитые дороги, тротуары, ну и, в конце концов, у многих просто маленькие зарплаты (5–6 тысяч), вынуждающие их работать в нескольких местах или перерабатывать, да к тому же вполне реально вдруг оказаться в неоплачиваемом отпуске (собственно, как и везде по стране)[80].
И всё же деньги были собраны — благо, время летнее, в посёлке много гостей. В результате вместо простых, лёгких стендов, прекрасно соответствовавших месту и назначению, появились тяжёлые громоздкие тумбы, нарочито помпезные, но зато явно отвечающие «требованиям сегодняшнего дня»[81] и, конечно, морально благополучные; для Героев Советского Союза выделили отдельные массивные плиты; зелень по каким-то причинам оказалась «подвержена гибели» практически вся, её место заняли фонари и высокие прожектора для подсветки мемориального комплекса, а в их тени расположились новенькие скамейки. И вуаля — вместо зелёного уголка возникло «пространство», столь милое сердцу современных градоустроителей. Правда, композиционное решение, мягко говоря, не идеально, зато «памятник погибшим … виден как на ладони»![82] Глава же Вахтана пообещал, что будет и дальше развивать центр посёлка. Центр весьма небольшой, так что сложно представить, что он имеет в виду. Вероятно, заложить весь плиткой, а может быть, расставить по всему центру гранитные тумбы с пятью цветочками сверху — вместо клумб, или ещё можно брить траву триммерами каждые две недели. Всё по-современному[83]. В общем, неважно, что там будет, главное, для жителей — вечная пыль и стройплощадка, а для кого-то — выгодный бизнес, распил и одобрение начальства.
 |
|
 |
 |
В Шахунье тоже был выбран проект по благоустройству: «Благоустройство аллеи Памяти и Славы». При этом «весь перечень работ, согласно утверждённой смете, в основном выполнен. По некоторым позициям фактические объёмы оказались выше плановых показателей (завоз грунта и расход тротуарной плитки). Из-за сезонных условий не успели произвести посадку 600 деревьев и кустарников, заказ на которые уже сделан в Семёновском плодопитомнике. Озеленение территории и посев газонной травы запланированы на май». По-видимому, там тоже спилили «старые», «подверженные гибели» деревья и кустарники и «визуально увеличили пространство». Поскольку благоустройство это было частичным (опять!), продолжать его пришлось и в следующем году. Дальнейшим благоустройством, но на сей раз Дома культуры, решено было заниматься и в другом посёлке района, Сяве. Правда, жители в комментариях говорят, что это потому, что на голосование даже не ставился вопрос о долгожданном ремонте моста через речку, но это же мелочи. Это всё равно «народный проект», в котором «последнее слово по выбору объектов всё равно останется за жителями поселений»[84].
В других областях, конечно, тоже полно примеров «добровольно» выбранных «населением» объектов: «В поисках “оптимистов” редакционная машина курсирует по поселку, мужественно преодолевая ямы на дорогах, заполненные грязной жижей. Дороги в Стрижах на дороги не везде похожи, освещение есть не на всех улицах, водопровод тоже не к каждому дому подведен, колодцы пообсохли… и все эти проблемы население предлагало решить в рамках ППМИ, однако большинство (из кого, интересно, состояло это большинство, если не из населения? — А.А.) выбрало спортзал». Или вот ещё пример. В Тверской области люди хотели разбитую дорогу отремонтировать, а оказалось, что она не в собственности поселения. Пришлось почистить пруд (противопожарный водоём). А куда деваться — надо участвовать в Программе![85]
Как видим, ради демонстрации сомнительных успехов Программы зачастую производится отъём денег от более важных дел, а также наносится прямой вред городской среде — уничтожаются деревья, кустарники, нормальный травяной покров на территории поселений, городов. Кроме того, новые блага (иногда ненужные вовсе) оказываются на балансе муниципалитетов — тех самых, у которых денег нет, а это значит, что через некоторое время отремонтированный спортзал вновь окажется заброшенным — ибо не будет денег на оплату отопления и электричества. Польза же от Программы сплошь и рядом сводится на нет незавершённостью ремонта на объектах. И всё это происходит за наш счёт. Дважды за наш счёт. При этом ещё тратятся деньги на гостиницы для гостей-консультантов, объясняющих населению, как надо участвовать в жизни местного сообщества, на организацию «очень интенсивных тренингов», «школ ППМИ», семинаров типа «Технологии публичного обсуждения в проектах инициативного бюджетирования» (или даже «партисипаторного бюджетирования»; и не где-нибудь, а в Золотом зале Европейского университета Санкт-Петербурга, причём «тон дискуссии» задаёт сам ректор!), подготовку сопутствующих материалов и пр., и пр[86]. А ещё обеспечивается соответствующая информационная поддержка! Ведь все должны понять, что проводится серьёзная работа, и что это совсем не «потёмкинские деревни», нет-нет! Для контроля за реализацией проектов привлекаются современные средства: так, в Кировской области всю необходимую информацию о проектах (планируемых или уже готовых) можно с лёгкостью получить по интернету — глава региона Н.Ю. Белых распорядился, чтобы на «геоинформационной системе Кировской области появился тематический слой ППМИ г. Кирово-Чепецка», так что ГИС «выступила эффективным инструментом при взаимодействии власти с обществом». А сам Никита Юрьевич, как опытный и успешный человек, уже наравне с представителями Банка разъезжает со своей командой по семинарам и рассказывает про успехи ППМИ[87]. Одним словом, тратится масса усилий и наших средств на убеждение нас в полезности и необходимости этой Программы, на убеждение нас, что никак иначе нам бюджетных средств не получить, на приучение нас к мысли, что современная система распределения бюджета — это как стихия, с ней ничего поделать нельзя. Не надо-де толковать о справедливом распределении бюджетных средств, а надо привыкать к «участию» в их распределении. Платном, разумеется. Уже и центр специальный создан при НИФИ — для «координации работы ученых и консультантов, занимающихся вопросами вовлечения граждан в бюджетный процесс», называется «Центр инициативного бюджетирования»[88]. То есть рыночные принципы всё активнее применяются и при «решении» социальных проблем. А для этих принципов то, что побеждает «сильнейший» (то есть кто с деньгами) — это нормально. Это доказывает его «жизнеспособность». Остальные… Ну, эту мысль, как правило, продолжать считается неприличным. Сами догадаются. Правда, периодически некоторые чиновники (и не только) выдают заветные мысли, как, например, это сделал несколько лет назад мэр Читы, заявивший, что, «к сожалению, мы не имеем лицензии на отстрел бомжей, а других законных способов справиться с ними, сегодня нет». «Лишними» оказались инвалиды, безработные, бедные и крестьяне (71 % населения) и для специалистов из ВШЭ, разработавших «Стратегию-2020». Другие выражаются более деликатно, советуют тем гражданам, которым не хватает денег на продукты, «поменьше питаться»[89]. Но нужды во всех этих откровениях в общем-то нет — стоит проехать в пригородной электричке с частенько неработающими дверьми, не открывающимися окнами, неработающими кондиционерами, ржавыми потёками на стенах, или спуститься в метро и прокатиться в вагоне новой конструкции — тоже ржавом, с тонкими, быстро нагревающимися стенками, с плохой изоляцией, с неработающими кондиционерами и маленькими форточками; взглянуть на плотную застройку последних лет, создающуюся без необходимой инфраструктуры (про психологический комфорт проживания в таких муравейниках и говорить нечего); увидеть очереди в поликлиниках, пациентов, лежащих в коридорах больниц, чтобы понять, чем является население для всех этих господ[90].
Но вернёмся к Программе. Кроме того, что оплата ремонта зданий, мест общего пользования, систем коммуникаций частично перекладывается-таки на плечи населения (это называется «доверие нашего населения к ППМИ растёт»[91]), у Программы есть ещё один важный «положительный эффект». По словам господ кураторов, люди вдруг открыли, что всё могут сделать сами: там, посмотрев на соседей, участвующих в Программе, возродили фруктовый сад, там пруд запрудили, где-то благоустроили дворовые площадки и их содержат, где-то поменяли двери в ДК, провели какой-то косметический ремонт, кто-то ухаживает за привокзальными и не только клумбами и т.п.[92]. В газетах вовсю восхищаются предприимчивостью населения, приводят разнообразные примеры «самостоятельности» граждан в решении «своих» проблем. Неоднократно эту мысль высказывают и чиновники-управленцы. Например, руководитель Ржевского района Тверской области так и сказал: нужна работающая колонка — пойдите и сделайте! «Всего-то и требовалось — собрать мужиков и сделать необходимую работу! Другими словами, не заниматься пустыми разговорами, а действовать — на благо всех жителей». В том же духе ответил на критику жителей вице-губернатор Санкт-Петербурга И.Н. Албин, посоветовав им не ждать от властей «манны небесной» за свои налоги. «Иждивенчество болезнь современного российского общества. Вот придет добрый дядя и все сделает за меня: помоет посуду, уберет во дворе, воспитает ребенка, защитит от иностранного агрессора, наведет порядок в моей стране и в моем доме, во дворе. И лучше, если этим дядей будет Президент или Губернатор»[93]. Ну, здесь наш «добрый дядя» слегка лукавит. Инициативы в нашем народе полно. Да взять хотя бы дороги — строить их за свой счёт люди начали уже давно, и без всякой ППМИ. А что делать — положение-то тяжёлое. К примеру, в Омской области «в доперестроечные годы Омскавтодор капитально ремонтировал в год 150 км дорожного покрытия… теперь речь идет о гораздо меньших цифрах. В этом году (2014-м — А.А.) из федерального бюджета Омская область получит 234,5 млн рублей. Этого хватит на обустройство 27 км сельских дорог». В результате необходимую дорогу жителям села Преображенка удалось построить только на завещанные на неё деньги пенсионерки. Местная власть предоставила-таки дорожную технику, всё же остальное было сделано силами местных жителей. Ленточку, конечно, приехало разрезать районное начальство[94]. В Нижегородской области жители деревни Санагерево тоже, устав просить денег в районе, скинулись и построили дорогу своими силами[95]. Это дороги, а сколько ещё труда более мелкого, но необходимого тратят люди, чтоб залатать бюджетные дыры! Чиновники давно не считают всё это за нечто, подлежащее оплате. При этом свои «услуги» они ценят ох как высоко, рядовые же граждане должны за копейки или вовсе бесплатно, а часто используя и свои средства, убирать разруху, проводить ремонты, да ещё не сметь искать виноватых в таком положении дел. Это ведь «постыдно», главное — делать, делать, делать! Только не думать, работать![96] Если всё же напомнить чиновнику про отсутствие финансирования, можно услышать: «Вы что, для школы/библиотеки краски купить не можете? Вы что, зарплату не получаете и скинуться не можете?» А ещё можно скинуться на подарки для детей на проводимых небольших конкурсах, а ещё заняться уборкой мусора, покраской забора, да мало ли чем ещё. Перечисление это может быть бесконечным. За этот «мелкий» труд положены лишь грамоты да бравые речи: да, вот такой у нас народ — хороший, самостоятельный, активный, разрушающий миф, будто «население у нас сидит, ничего делать не хочет, только жалуется на кого-то»[97]. Но как только кто-то где-то оказывает сопротивление (или просто денег нег) — народ сразу плохой, ленивый («Жителей Омутнинска мало интересуют вопросы газификации», «Осокинцы не захотели ремонтировать дорогу в свою деревню», «На весь Омутнинск набрался лишь десяток неравнодушных»)[98].
Если денег не дают — «народ жадный». Читаем статью «Жители Кирово-Чепецка не смогли собрать 180 тыс. рублей для софинансирования проекта детской площадки»: «Но когда дошло до дела, то желающих скинуться рублём почти не нашлось… К слову, сумма не такая уж и большая — примерно по 500 рублей с жителей четырех домов…»[99]. Действительно, какая безделица! И почему это люди, на фоне роста коммунальных платежей и уменьшении фактической заработной платы, а то и вовсе её невыплаты[100], не хотят расстаться с такой небольшой суммой!? А между тем в «рейтинге по уровню среднемесячной зарплаты в ПФО Кировская область сейчас находится на 11 месте: еще меньше зарабатывают жители Марий Эл (20 415 руб.), Чувашской Республики (20 862 руб.) и Республики Мордовия (20 150 руб.)». Не будем сейчас обращать внимания на эти спорные цифры (они вызвали бурю возмущения в комментариях к статье)[101], достаточно и этого 11-го места. Многое говорят о «благополучии» области и следующие данные: в 2010 г. Кировская область была пятой по суицидам в Приволжском федеральном округе (в него входят 14 административных единиц); в 2012 г.: «После многолетнего затишья в Кировской области вновь отмечен рост числа самоубийств»; 2013 г.: «Всего за 9 месяцев текущего года в результате самоубийств мы потеряли 280 кировчан!.. В последние годы кировчане с ужасом констатируют, что количество самоубийств нарастает»[102].
Если ругается (ведь денег-то нет!) — «народ злобный». Или попросту «неактивный пессимист». Зачем таким деньги? Это ж иждивенцы, таким деньги не положены! А положены они активным оптимистам — например, пострадавшим от санкций «российским гражданам, лишившимся собственности за рубежом по решению иностранных судов» или другим подобным старателям[103]. Вот они работали, крутились! Им надо помочь. И для них в бюджете деньги есть всегда. Их поддерживать резон есть. Ещё деньги положены начальникам — чиновникам, депутатам[104]. Вот истинные работники! Вернее, они сами себе их и положили. А как же! Старались, вкалывали, экономили на пользу государства — на «иждивенцах» и «ленивых», на врачах, учителях, инвалидах, пенсионерах, одним словом, на всей социальной системе в целом, на сельском хозяйстве и пр.[105]; делали «более гибкими» трудовое законодательство, санитарные нормы, нормы труда и отдыха на производстве и пр., в результате чего стало возможным нахождение в кабине поезда — в метро, в электричках — лишь одного машиниста, в кабине самолёта — лишь двух лётчиков, это не говоря уже про убийственные графики, сокращённый отдых водителей разных транспортных средств, что является прямой угрозой безопасности поездок; но ведь на этой безопасности денег не заработать — в отличие, например, от установок рамок металлоискателей везде, где только поместятся, даже в узких вестибюлях метро[106] — на неё, наоборот, надо тратить! Поэтому обеспечение этой безопасности нашим реформаторам и бизнесменам и не подходит. Заодно приучали народ к мысли, что деньги из бюджета — это не его, это — деньги «с неба», и вообще — милость[107]. Народу бюджет надо экономить, зря его не тратить. Нужны чуть посложнее анализы в больнице? Плати! Зубной протез? Срочно? Плати! Нужно обязательный медосмотр пройти в срок? Плати! (Зато есть такая бесплатная услуга, как похороны.) Хочешь дополнительное образование ребёнку, кружки там всякие — плати! Нужна чистая территория? Свежевыкрашенные стены, ремонт в школе, в детском саду — все на субботник или срочно несём деньги![108] Но что-то никто не видел и не слышал, чтобы «власть имущие» сами красили свои кабинеты или скидывались на ремонт казённых помещений. Для себя они строят мир привилегированный, с социальной поддержкой и льготами. Для остального населения страны — экономия, «оптимизация». «Оптимизация», которая будет продолжаться, несмотря на уже вовсю проявившиеся негативные результаты, несмотря на давние предостережения экспертов[109]. Будет продолжаться и ППМИ, программа, которую давно критикуют во всём мире, как, впрочем, и политику Всемирного банка. А у нас — прямо-таки праздничное шествие Программы по стране, с шариками, праздничными мероприятиями, глянцевыми буклетами и заклинаниями «верьте нам»! На фоне роста задолжности по зарплате, роста безработицы, повышения тарифов, инфляции, кризиса нам предлагают какую-то игру в бирюльки и называют это «системной мерой», направленной на улучшения положения на местах[110]. Её принуждают вводить в беднейших областях, например, в Кировской, где даже нижнюю планку вклада населения не стали устанавливать, или в Хабаровском крае, население которого стремительно уменьшается. И «системной мерой» оказывается механизм дополнительного обложения. Браво! Отличная работа! Буклеты и впрямь вышли красочными[111]. Жители Тверской области, госдолг которой — более половины доходов бюджета, неоднократно требовали отставки губернатора А.В. Шевелёва[112]. И какова реакция? Необходимо «снизить уровень недоверия к власти», «настроить на эффективность ведения диалога с властью», научить людей «взаимодействовать, принимать решения, распоряжаться ресурсами и достигать цели»! И всё это возможно достичь благодаря Программе — прекрасной возможности заработать плюсики и оказаться в лидерах. Хоть в чём-то: «ППМИ: Тверская область — лидер по многим показателям»[113].
Пропагандисты утверждают, что от участия в малых делах население разовьётся в «гражданское общество», способное принимать уже настоящее участие в жизни собственного города, посёлка или даже района, чиновники и жители научатся доверять друг другу, и — пойдёт работа! Главное — чтоб участие было правильным. То есть деньгами. Остальное — просто технические моменты. На самом же деле обычно только рублём и можно поучаствовать, потому что на то, как (а зачастую и что) будет построено или «отреставрировано», жителям повлиять сплошь и рядом не удаётся. Иными словами, нам предлагают приспособиться к существующим правилам игры и залатывать дыры в местных бюджетах снова из своего кармана. Естественно! Не будут же господа предлагать подумать — а куда исчезают налоги и другие поступления в бюджет, почему такое количество нищих в богатейшей огромной стране? Не будут же они сами учить население добиваться других законов, начиная хотя бы с выборного самоуправления с правом распределения собираемых на местах налогов. Не говоря уже о другом правительстве или другом строе. Конечно, нет. Нас будут призывать примириться с чиновниками, дарованными нам сверху, призывать «понять друг друга», научиться доверять и «работать вместе». Ибо как когда-то крепостные «не доросли до свободы», так и мы, очевидно, ещё «не доросли» даже до права решать, когда косить траву под нашими окнами, а должны «развивать гражданское общество» под мудрой опекой начальства. Хотя люди, как мы видим, сплошь и рядом считают иначе, но зачем же их слушать!? [114] Ведь нам объяснили: правильное участие в делах — рублём. А «лишние» идеи лучше оставить при себе… А это значит, что государственные чиновники — никакие не «слуги народа», как нас пытаются убедить. А… какое тут слово лучше подходит? Захребетники? Нахлебники? Мироеды?
На примере ППМИ и других подобных инициатив столпов неолиберализма вроде Всемирного банка очень хорошо видно, чем отличается неолиберализм от «просто» капитализма и неолиберальные чиновники от «просто» капиталистических чиновников. Что делали «просто» чиновники? Они облагали данью рядовых граждан — обирали посредством налогов. На эти налоги чиновников и содержали. Конечно, налоги шли не только на содержание бюрократического аппарата, но и на другие государственные и местные расходы, более (например, содержание системы образования) или менее (например, содержание военщины) оправданные. Однако и на содержание чиновников тоже. Всё это есть и сейчас.
Те же чиновники придумали и второй способ изъятия денег у населения: взятки и расхищение государственных средств. Это уже только в свой карман. Со взятками всё понятно, а вот что расхищение государственных средств — это тоже форма поборов с населения, не столь очевидно. Но это так и есть: украденное из бюджета приходится возмещать за счет новых налогов. То есть в проигрыше опять рядовые граждане. Это было в прошлом (читаем Гоголя) и особенно расцвело в постсоветское время. У меня в компьютере за последние годы накопилось такое количество ссылок на статьи и информсообщения о чиновниках — взяточниках и расхитителях, что их, эти ссылки, даже и воспроизвести здесь нельзя: если это сделать, получится, что вся моя статья — предисловие к этому списку! А ведь все хорошо понимают, что это — верхушка айсберга, что непойманных взяточников и расхитителей во много раз больше, чем пойманных.
Чем же отличаются от своих предшественников чиновники неолиберальных времен? Тем, что они изобрели совершенно новый, говоря словами О. Бендера, «законный способ отъёма денег у населения», а именно: вот такие, как ППМИ, проекты, заставляющие население из своего кармана финансировать то, что должно быть профинансировано из бюджетов разного уровня. То есть эти проекты направлены на то, чтобы ещё раз — уже третьим способом — обобрать рядовых граждан (но не корпорации! не крупный капитал! не топ-менеджеров и высших государственных чиновников! то есть не тех, кто очень богат, а тех, кто не очень богат или не богат совсем), во-первых, и скрыть провал неолиберализма, его неспособность удовлетворить обычные, рядовые нужды общества — такие, как нормальное функционирование инфраструктуры — во-вторых.
То есть если раньше чиновники драли с рядового налогоплательщика две шкуры (причем за вторую шкуру, если не повезёт, чиновник мог и поплатиться — материалы о судебных процессах над взяточниками и расхитителями тому свидетельство), то теперь они научились (вернее, их научили хитрые господа из Всемирного банка и прочих подобных контор) драть третью. И при этом нагло врать, что это не просто делается для блага рядовых граждан (это они и по поводу первых двух шкур врали и врут), а что теперь они с этими рядовыми гражданами партнёры. Однако, как мы все помним из истории «МММ», брат Лёни Голубкова оказался прав: Лёня был все-таки не «партнёр», а именно халявщик. Теперь таких лёнь голубковых, «партнёров», благодаря ППМИ — сотни и даже, наверное, тысячи.
И, конечно, ничего к лучшему не изменится, пока те самые рядовые граждане, которым чиновные лёни голубковы втирают о «партнёрстве», не перестанут верить в «доброго царя» и «мудрых начальников», не перестанут униженно просить, не перестанут играть в предложенные голубковыми игры и не начнут активно сопротивляться.
Потому что никаких «добрых царей» и «мудрых начальников» при капитализме нет и быть не может. Есть большая банда, ОПГ, которая, как и полагается банде, думает о том, как бы награбить побольше. Но, в отличие от обычных уголовников, эта банда вынуждена заниматься и ещё чем-то помимо грабежа, вынуждена стараться хорошо выглядеть — и потому вынуждена ещё и «окормлять паству», вести пропаганду, внушать «пастве», что без чиновников-грабителей всё будет плохо и что эти чиновники — вовсе даже не грабители, а ангелы. А теперь ещё и «партнёры». Это ведь какая честь простым гражданам привалила: стать партнёром ангелов!
Между тем сотрудничество с грабителями, под какими бы масками те ни скрывались, — это тактика самоубийственная. Оплачивать из собственного кармана то, за что чиновники получают государственную зарплату, — верх глупости. Но это очень хорошо вписывается в неолиберальную стратегию коммерциализации всего и вся, в неолиберальную стратегию создания такой системы, в которой за всё — за каждый шаг и за каждый чих — надо будет платить, а чиновники и богачи не будут иметь перед рядовыми гражданами никаких обязательств.
Единственная перспективная тактика поведения в таких условиях — не сотрудничество с бандой, а саботаж и сопротивление. А все настойчивые попытки бандитов выставить себя ангелами следует методически разоблачать. Бандитской пропаганде надо противопоставить контрпропаганду. Потому и написана эта статья.
Октябрь 2014 – сентябрь 2015
Так ответила М. Гайдар на следующую критику программы в своём ЖЖ: «Это все хвосты. Причина всех бед — валяющаяся на земле местная экономика, денег у муниципалитетов кот наплакал.
Были бы деньги — они сами бы и дороги делали, и конторы ЖКХ (водоснабжение) не обанкротились бы все под корень». // http://m-gaidar.livejournal.com/179129.html?thread=8250553#t8250553 И далее: «Да не вы первые работаете по прниципу — шей да пори, не будет поры.
Отремонтируете вы, например, водопроводную систему, поставите ее потом на баланс какого нибудь МУПа. Будет новая кормушка. Через потора года его обанкротят местные энергетики, на торги его хитрые местные власти опять не выставят или выведут из активов. Водопровод останется бесхозным, а затем снова станет нерабочим.
И опять начнутся инициативы типа районных властей: дайте нам денег!
Если же при банкротстве местного ЖКХ этот же водопровод или котельную купит какой нибудь сторонний инвестор, то вся районная элита (прокурор, суд, рег. палата, БТИ, ОВД) грудью станет на пути — не пустим чужака в район». // Там же.
«Мы на сходе проголосовали за то, чтобы принести деньги, но люди плохо реагируют, да и народу пришло мало, человек 15, а проживает нас тут 1500, — рассказывает преклонных лет жительница поселка Белореченск Омутнинского района. — Что за проект? Я не поняла, благоустройство какое-то… Раз просят на хорошее дело, нам денег не жалко». — Петухова М. Очнись, глубинка / Бизнес Новости в Кирове. 25.04. 2011 // http://bnkirov.ru/articles/1293; «Поначалу люди не очень-то поверили, — вспоминает Разуваев (глава одного из сельских поселения Кировской области — А.А.). — Один сказал, “я деньги дам, но не верю”. А когда приезжали консультанты Всемирного банка на собрание, и вовсе смешно было. Люди у них спрашивают, а вы кто такие, где документы. А у них контракт на английском языке написан, ну точно, “аферисты”. Поверили уже тогда, когда техника пришла». — Владыкина Т. На деревню дедушкам. В Кировской области решили дать по 1,5 миллиона каждому селу / Российская газета. 12.04.2011 // http://www.rg.ru/2011/04/12/selo.html
А ведь действительно — аферисты. Кто же ещё поедет делать серьёзное дело с документом, написанном на непонятном для людей языке? И неважно — непонятно составленном или просто на чужом языке. Они бы ещё бусы стеклянные привезли.
Ещё пример: «В соответствии с итогами конкурсного отбора предполагалось, что стоимость проектов, реализованных в рамках ППМИ в 2010 году, составит 83,1 млн рублей ( в 2009 году — 79,4 млн рублей).
При этом средства краевого бюджета должны были составить — 65,2 млн рублей — 78,5 % ( в 2009 году при аналогичной сумме — 82,1 %), муниципальных бюджетов — 14,9 млн рублей или 17,9 % (в 2009 году 10,9 млн рублей или 13,7 %), а из внебюджетных источников — немногим более трёх миллионов рублей или 3,7 % (в 2009 году 3,3 млн рублей или 4,2 %). Однако уже предварительный анализ показывает, что фактически доля муниципального бюджета и привлеченных средств, как и в предыдущие годы, увеличится». (Да-да, совершенно случайно и непредсказуемо…) — Заключительный отчёт о реализации мероприятий по поддержке местных инициатив в Ставропольском крае в соответствии с Договором об оказании консультационных услуг между министерством экономического развития Ставропольского края и Международным банком реконструкции и развития. 2010 г. С. 21. См.: http://www-wds.worldbank.org/external/default/WDSContentServer/WDSP/IB/2012/07/10/000350881_20120710153701/Rendered/PDF/709390ESW0P1210nal0report0201000RUS.pdf. С другой стороны, в том же документе (как и во многих других) вполне чётко указывается, что же является искомым результатом этой Программы: «Однако в ходе реализации проекта жители третьего поселка (Доброжеланный), первоначально не проявившие активности также подключились к проекту. При этом строительство детской площадки в этом населенном пункте уже осуществлялось без участия средств краевого бюджета. В результате муниципалитет дополнительно привлек около 350 тыс. рублей, что в семь раз больше, чем выделено поселению в рамках проекта». Уже без участия краевого бюджета! Вот он — идеал. Денег на места не давать, а результат получать! Там же. С. 21.; Чаблин А. Ставрополье подставило Всемирный банк? Почему застопорилось финансирование восточных районов Ставрополья // http://kavpolit.com/articles/stavropole_podstavilo_vsemirnyj_bank-4662/; Размер субсидий на проведение мероприятий по реализации на территории области проекта по поддержке местных инициатив утверждены в регионе // http://government-nnov.ru/?id=154822
«Мы будем расширять финансирование программы по поддержке местных инициатив и подключать к ней и оставшиеся районы области», — Валерий Шанцев // http://www.government-nnov.ru/?id=137645
А с этими домами культуры в Ставрополье просто смех. Нам рассказывают, что «по-прежнему основной проблемой, волнующей население, является плачевное состояние объектов культуры и поселковых дорог». Да неужели? Скорее всего, это указывает на то, что на реставрацию, создание, подъём всего остального данных денег не хватит никак. Да даже и на дома культуры не хватает: например, в 2010 г. собирали деньги на «реконструкцию кровли здания районного дома культуры в селе Донском» Труновского района, однако оказалось, что выделенной из краевого бюджета суммы (3,8 млн рублей) не хватит даже на то, чтобы достичь «промежуточных целей». В результате вместо установки кровли — «укрепление конструкций по периметру здания». При том, что оно несколько лет находилось в аварийном состоянии, нам предлагают его приводить в порядок по принципу «с миру по нитке»! Да ещё по гвоздю в год. Отлично! Ну, эту кровлю они потом реставрировали ещё несколько лет. В 2012 г. на это было выделено ещё 10 млн рублей ( к тому моменту дом культуры был закрыт уже в течение 8 лет). Работы продолжались и в 2013 г. См.: Заключительный отчёт о реализации мероприятий по поддержке местных инициатив в Ставропольском крае в соответствии с Договором об оказании консультационных услуг между министерством экономического развития Ставропольского края и Международным банком реконструкции и развития. 2010 г. С. 19. См.: http://www-wds.worldbank.org/external/default/WDSContentServer/WDSP/IB/2012/07/10/000350881_20120710153701/Rendered/PDF/709390ESW0P1210nal0report0201000RUS.pdf; Чаблин А. Ставрополье подставило Всемирный банк? Почему застопорилось финансирование восточных районов Ставрополья // http://kavpolit.com/articles/stavropole_podstavilo_vsemirnyj_bank-4662/; Доклад заместителя главы администрации Труновского муниципального района Ставропольского края Л.Н. Ахтырец на Труновской районной экономической конференции. Итоги работы организаций и учреждений социальной сферы Труновского района в 2012 году // http://www.trunovskiy26raion.ru/ekonomika/otchety/3484/
И то весьма неохотно: «Надо заметить, что вахтанская школа не такая уж старая по сравнению с другими, расположенными на территории области. Она пущена в эксплуатацию в 1954 году, а я учился в школе, которая была построена в 1958 году. Смею вас заверить, что за это время в ней не было ни одного капремонта, только оборудование менялось да декоративные ремонты (в основном покраска) регулярно проводились». — Шохирева Т. Не утратить доверия к власть имущим / Знамя труда. 04.12.2014 // http://znamiatruda.ru/politika/ne-utratit-doveriya-k-vlast-imuschim-4-12-2014.html
И чем человек, собственно, хвастает? Неэффективной работой властей?; http://games.odnoklassniki.ru/vakhtanpos/topic/63011404221422; В.И. Романюк: Наша сила — в единстве / Знамя труда. 01.11.2014 // http://znamiatruda.ru/politika/viromanyuk-nasha-sila-v-edinstve-01-11-2014.html
Российские самоубийства: случай Башкортостана // http://demoscope.ru/weekly/2012/0523/tema02.php; После многолетнего затишья в Кировской области вновь отмечен рост числа самоубийств. 11.12.2012 // http://7x7-journal.ru/item/23322; «В настоящее время главной причиной суицидов среди кировчан по-прежнему остается неустроенность в жизни. На втором месте — пьянство, на третьем — различные болезни. Причем на такой отчаянный поступок, как показывает вятская статистика, чаще всего решаются мужчины». — Малинчук М. В Кировской области почти каждое второе самоубийство происходит из-за пьянства.
Однако главной причиной расставания с жизнью по-прежнему остается депрессия. 23.09.2013 // http://www.kirov.kp.ru/daily/26137/3027002/; «Всего за 9 месяцев текущего года в результате самоубийств мы потеряли 280 кировчан!» — Самоубийство школьницы из г. Кирово-Чепецка. 14.11.2013 // http://kirov24news.ru/news/accident/915-samoubijstvo-shkolnitsy-iz-g-kirovo-chepetska
