Аннотация
|
Официальная версия убийства президента Кеннеди, представленная полицией Далласа и подтвержденная ФБР, внушает сомнение всем здравомыслящим людям. Французский журналист приводит доводы, доказывающие несоответствие официальной версии действительным фактам.
«Нуво Кандид»[1], Париж.
Полицейского Типпита убил не Освальд. Очень маловероятно, что Освальд был и убийцей Кеннеди. Таковы два вывода, к которым я пришел после расследования, проведенного мной в Далласе.
Сегодня не я один ставлю под сомнение официальную версию убийства Кеннеди. Комиссия Эрла Уоррена, которой президент Джонсон поручил расследовать это дело, не скрывает своего скептицизма. Комиссия сообщила, что она не принимает ни одной посылки и ни одного вывода официального доклада ФБР, который, как известно, устанавливает виновность Освальда.
Комиссия Уоррена приняла решение начать расследование с самого начала и повторить допрос свидетелей, уже опрошенных полицией. Когда комиссия была создана, дали понять, что ее доклад будет готов через два месяца. Сегодня ее члены признают, что им понадобится по меньшей мере год работы. Этот срок указывает на масштабы сомнений, которые даже в официальных кругах вызывают результаты расследования ФБР и полиции Техаса.
Элен Маркхэм будет, по всей вероятности, вызвана в комиссию в качестве свидетеля. Она была одним из очевидцев убийства Типпита, совершенного 22 ноября, в 13 часов 15 минут, через три четверти часа после покушения на Кеннеди.
Когда в тот же день репортеры газеты «Даллас морнинг ньюс» попросили ее описать убийцу Типпита, она сказала: «…Человек лет тридцати, с взъерошенными волосами, в белой спортивной куртке».
По словам репортеров этой газеты, такое же описание дали и другие свидетели убийства Типпита. Госпожа Маркхэм ни минуты не колебалась, описывая убийцу. «Ей не стоило никакого труда припомнить, как выглядел убийца», — указывают журналисты, приводящие слова госпожи Маркхэм: «Я думала, что он убьет и меня, а в такие минуты смотришь во все глаза».
Но Ли Освальду было не тридцать лет, а двадцать четыре года, и выглядел он моложе своих лет. Его волосы были гладкими, а не взъерошенными. И главное, в этот день на нем была коричневая куртка.
Снимки Освальда, сделанные после его ареста, показывают его одетым в эту темную куртку с застежкой «молния». Относительно этой главной детали в одежде я получил подтверждение от хозяйки квартиры, где жил Освальд. Глэдис Джонсон, с которой я беседовал сорок пять минут, сказала мне, что когда Освальд в последний раз уходил из ее дома, на нем была коричневая куртка. «Он даже сделал вот так». И она показала жестом, как Освальд застегивал «молнию».
Описание убийцы Типпита не совпадает, следовательно, с портретом Освальда. А полиция Далласа не сообщила, была ли устроена очная ставка Освальда и госпожи Маркхэм и опознала ли эта женщина в арестованном убийцу Типпита.
Свидетельские показания госпожи Маркхэм, полученные прямо по горячим следам журналистами из «Даллас морнинг ньюс», содержат еще один серьезный элемент: «Он (убийца) направился к полицейской машине, наклонился к окну и заговорил с полицейским. Затем последний вышел из машины, обошел ее сзади, чтобы сказать что-то. Внезапно они остановились, посмотрели друг на друга, человек достал револьвер и убил полицейского».
Эта сцена указывает на двойную неправдоподобность официальной версии убийства Типпита. Во-первых, можно ли представить, чтобы Освальд, если он действительно был убийцей президента, подошел к полицейской машине и завел разговор?
Мало того. Согласно официальному заявлению начальника далласской полиции Джесси Кэрри, «вскоре после того, как по радио было передано всем полицейским машинам описание убийцы президента, полицейский Типпит видел человека, приметы которого совпадали с этим описанием».
Как же можно предполагать, чтобы Типпит безбоязненно подошел к этому человеку и дал ему возможность первому достать оружие?
С другой стороны, нельзя объяснить, почему Освальд оказался в том месте, где был убит Типпит. Весьма вероятно, что Освальд пытался покинуть Даллас и направиться в Форт-Уэрт, находящийся в пятидесяти километрах, на автобусе или попутной машине, как это он часто делал. В Форт-Уэрте жили его мать и брат, у которого он не раз занимал деньги.
Было бы логично, если бы, спустившись по Бекли-авеню, где была его квартира, Освальд повернул направо, в западную часть бульвара Джефферсона, где ходят автобусы в сторону Форт-Уэрта. Именно в этой части Джефферсон-авеню расположен кинотеатр, в котором Освальд был арестован.
Но машина Типпита находилась слева от Бекли-авеню, в восточной части бульвара Джефферсона. Почему Освальд направился в обратную от Форт-Уэрта сторону, в кварталы маленьких улочек, откуда нельзя выбраться ни на одну крупную магистраль? Почему он отправился в настоящую мышеловку? Расследование этого не установило.
Зато очень легко представить, как Освальд, выйдя на бульвар Джефферсона в западном направлении, перепугался при виде полицейских машин с ревущими сиренами, мчавшихся по улице к месту убийства Типпита, и как он в поисках укрытия спрятался в кинотеатре, где его арестовали.
Когда заходит речь об аресте Освальда в кино, возникают новые противоречия между официальным отчетом полиции и свидетельскими показаниями, полученными в тот же день журналистами.
Установлено, что Типпит был убит в 13.15, а тревога была объявлена в 13.18. В 13.33 кассирша кинотеатра сообщила полиции, что в зале находится подозрительный человек.
Согласно официальной версии далласской полиции, агенты бросились в зал кинотеатра двумя минутами позже — в 13.35. В этой стремительности нет ничего удивительного, так как квартал кишел полицейскими.
Но это уточнение — фальшивка. «Даллас морнинг ньюс» указывала, что Освальд был арестован в 14 часов. Это время было подтверждено позже начальником далласской полиции Джесси Кэрри. На пресс-конференции он заявил, что Освальд был арестован через 90 минут после покушения на Кеннеди. А так как покушение было совершено в 12.30, то, следовательно, Освальд был арестован в 14 часов, то есть через 27 минут после того, как кассирша позвонила в полицию.
Таковы факты. Если каждый из них, взятый в отдельности, не является решающим, то, взятые вместе, они, наоборот, лишают всякого правдоподобия версию убийства Типпита Освальдом.
Что же произошло в действительности? Может быть, через год комиссия Уоррена скажет нам это. Среди всех гипотез, которые можно было бы сформулировать, вот та, которая представляется мне наиболее вероятной.
 |
На схеме изображен план той улицы, по которой должна была проехать машина президента Кеннеди, и той, по которой он поехал и где был убит. «Нуво Кандид», Париж. |
Шефы далласской полиции в тот момент, когда им сообщают о присутствии Освальда в кинотеатре, чувствуют хрупкость собранных против него улик. Убийство Типпита оказывается весьма кстати: можно без труда сослаться на него и тем самым спутать карты.
Следует отметить, что юридически Освальду было предъявлено обвинение в убийстве Типпита, а не Кеннеди.
Чтобы взвалить на Освальда вину за убийство полицейского, достаточно вложить в его руки оружие, найденное недалеко от места преступления. Отсюда разница во времени и драка в кинотеатре.
Любопытная деталь придает вес подобной гипотезе. Специальная бригада ФБР, направленная из Вашингтона в Даллас, исследовала этот пресловутый револьвер и констатировала, что боек в револьвере погнут. Такая неполадка не могла произойти от простого удара, например, во время драки. Это можно сделать только нарочно. Но зачем Освальду понадобилось портить свой револьвер? С другой стороны, можно понять, что полицейские, которым было поручено «вернуть» это оружие Освальду, заранее в целях предосторожности сделали его безопасным.
Лично я убежден, что при Освальде не было оружия, когда он вошел в кинотеатр.
Согласно официальной версии, Освальд взял этот револьвер у себя в комнате тогда же, когда надел свою куртку. Когда я задал вопрос его хозяйке Глэдис Джонсон, она мне негодующе ответила: «У господина Освальда никогда не было здесь револьвера». И, осматривая его небольшую комнату, комод, скромный шкаф, я понял, что Освальду было бы очень трудно спрятать револьвер от бдительного глаза госпожи Джонсон и прислуги Робертс.
Если Освальд невиновен в убийстве Типпита, то является ли он убийцей Кеннеди? Журналисты, успевшие задать ему несколько вопросов в помещении далласской полиции, первыми усомнились в этом.
«Так это вы убили президента?» — спросил его один из репортеров. «Но мне об этом не говорили. И меня допрашивают по другому делу», — ответил он, как человек, которому впервые в жизни задают такой вопрос.
Еще более непонятно поведение Освальда после покушения на Кеннеди. Первый полицейский, вошедший в книгохранилище вместе с директором Трули, застал Освальда в тот момент, когда тот пил кока-колу у автомата. Полицейский приставил пистолет к его животу. «Этот человек — один из моих служащих», — сказал директор. Тогда полицейский оставил Освальда и пошел продолжать обыск. «Освальд казался не более взволнованным, чем были бы вы или я после такой сцены», — заявил позже Трули.
Что делает Освальд дальше? Он выходит из книгохранилища через задний ход, идет по Пэсифик-авеню, поворачивает на Ламар-стрит и затем, повернув еще раз направо, попадает на Элм-стрит. Здесь, чтобы ехать домой, он садится в автобус, который направляется в сторону железнодорожного виадука. Иными словами, автобус должен проехать мимо того места, где был убит Кеннеди. Заторы, вызванные скоплением народа и полицейских машин, естественно, блокировали Элм-стрит. Автобус дальше ехать не может, и Освальд выходит, чтобы добраться до дома другими средствами.
Но если Освальд был убийцей Кеннеди, разве сел бы он в автобус, направлявшийся к месту покушения? Неужели он не предполагал, что заторы помешают движению? Неужели он не постарался бы бежать в другом направлении, зная, что его винтовка осталась как улика у окна на шестом этаже?
Существует другая причина сомневаться в официальной версии убийства. Освальд не мог предположить, что машина Кеннеди пройдет под окнами книгохранилища. За несколько часов до покушения газета «Даллас морнинг ньюс» поместила официальный план маршрута, отличающийся от того пути, по которому ехал Кеннеди.
По этому плану президентский кортеж должен был следовать по Мэйн-стрит до железнодорожного виадука, затем повернуть направо и ехать по Стеммонс-Фриуэй до Трэйд Маркет, где Кеннеди должен был выступить с речью.
Но президентский кортеж повернул направо, на Хаустон-стрит, и затем налево, на Элм-стрит, и направился по этой дороге в сторону виадука. Именно поэтому машина, где сидел президент, прошла под окнами книгохранилища. Освальд, конечно, не мог предугадать этого поворота.
Ни одно правило движения, ни один указатель не требуют от водителей автомашин, выезжающих с Мэйн-стрит и направляющихся в сторону правой ветки Стеммонс-Фриуэй, делать такой двойной поворот, чтобы выехать к виадуку справа.
Чем объяснить, что президентский кортеж был вынужден сделать такой извилистый путь? Это одна из многочисленных тайн Далласа. У меня на этот счет есть своя гипотеза, которая звучит правдоподобней, чем официальная версия с ее изъянами и неправдоподобиями.
Если бы машина Кеннеди ехала по Мэйн-стрит, она набрала бы скорость. Этот двойной поворот, сперва налево, затем направо, вызвал снижение скорости кортежа до 20 километров в час. Такое замедление только облегчило осуществление покушения. Очевидно, следовало бы предположить, что Кеннеди стал жертвой не одного убийцы, а целого заговора, в котором Освальду была отведена роль козла отпущения.
Доклад полиции Далласа, одобренный ФБР, категорически отверг предположение о заговоре. Но в этом отношении комиссия Уоррена отказывается повторять официальную версию, так как она взяла на себя задачу ответить как раз на следующие вопросы: 1. Действовал ли убийца в одиночку или вместе с сообщниками? 2. Существуют ли какие-либо указания на заговор?
Освальд с его неуравновешенным характером, беспокойной жизнью, приступами вспыльчивости мог бы представить для заговорщиков идеальную «ширму». Тот факт, что Освальд пытался бежать из Далласа, не доказывает, что он был убийцей Кеннеди. В его темном прошлом, несомненно, были иные причины опасаться полиции. После того, как в книгохранилище он столкнулся с вооруженным полицейским, он мог подумать: лучше убраться.
Не доказано даже со всей точностью и то, что Кеннеди был убит выстрелами, сделанными с шестого этажа техасского школьного книгохранилища. Рана на горле Кеннеди остается до сих пор загадочной. Ее нельзя объяснить, если выстрел был сделан сзади. Ее можно объяснить, если выстрел был сделан спереди, скажем, со стороны железнодорожного моста.
Не на этом ли месте был арестован таинственный незнакомец, которого далласская полиция держит в тюрьме? Ибо до сих пор в одной из тюремных камер города находится человек, арестованный на месте покушения. Правда, его больше не включают в дело об убийстве Кеннеди. Его просто задерживают по обвинению «в нарушении общественного порядка». Почему же замалчивают его имя?
Америка ждет правды об убийстве Кеннеди. Но в то же время она боится этой правды. Может быть, здесь кроется объяснение всей этой путаницы и тайн.
Опубликовано в еженедельнике «За рубежом», 1964, №4.
Перевод с французского: Редакция «За рубежом».
 |
Члены комиссии по расследованию обстоятельств убийства президента Кеннеди разделились на шесть групп в соответствии с шестью отдельными областями расследования.
Одна из этих областей касается всех подробностей действий Ли Освальда в день убийства, 22 ноября. Освальду было предъявлено обвинение в совершении этого преступления.
Второй областью является расследование всех обстоятельств жизни Освальда — его связей, взглядов и психологии. При этом служба Освальда в корпусе морской пехоты и его пребывание в Советском Союзе выделены из второй темы и будут рассмотрены отдельно, в качестве третьей темы.
Обстоятельства его убийства в полицейском участке в Далласе будут четвертой темой. Сюда относятся все спорные вопросы о том, как было допущено это убийство.
К пятой теме относится дело Джека Руби, владельца ночного кабаре, проникшего в полицейский участок и убившего Освальда. Это будет особенно деликатной темой, ввиду того что может возникнуть конфликт между данным расследованием и ходом суда над Руби.
 |
Джек Рубинштейн в далласской тюрьме. «Лудаш мати», Будапешт. |
И, наконец, члены комиссии будут вести широкое расследование охраны президента Кеннеди. Сюда будет относиться изучение методов, примененных секретной службой, Федеральным бюро расследований и далласской полицией, а также расследование кампании по разжиганию ненависти в Далласе, если такая кампания действительно велась.
Юрисконсульт комиссии Ли Ренкин изложил в интервью с корреспондентом план деятельности комиссии.
Он сказал, что в настоящее время ему стало совершенно ясно, что вся эта работа не может быть проделана за несколько недель; но он все еще надеется, что расследование можно будет закончить через 3–6 месяцев. Он сказал, что весьма важно не допустить затягивания этого дела.
Опубликовано в еженедельнике «За рубежом», 1964, №4.
Перевод с английского: Редакция «За рубежом».
Джозеф Энтони Льюис (1927—2013) — известный североамериканский журналист, многолетний колумнист газеты «Нью-Йорк таймс», дважды лауреат Пулитцеровской премии. Реформатор жанра судебного репортажа.
Ещё в период учёбы в Гарвардском колледже стал выпускающим редактором студенческой газеты «Гарвард кримсон». В 1954 году получил известность благодаря освещению североамериканского варианта «дела Дрейфуса» — судебного процесса над гражданским служащим ВМС США Авраамом Хазановым, обвинённым в «антиамериканской деятельности». Серия репортажей об этом процессе была удостоена Пулитцеровской премии.
С 1955 года стал постоянным автором «Нью-Йорк таймс», специализировался на вопросах, связанных с деятельностью Министерства юстиции и Верховного суда США. За серию репортажей с заседаний Верховного суда в 1963 году удостоен второй Пулитцеровской премии. В 1965 году награждён престижной Премией Эдгара, присуждаемой за освещение в прессе проблем преступности. Входил в круг неформальных советников министра юстиции США Роберта Кеннеди.
В период с 1974 по 1989 годы читал спецкурсы о Первой поправке к Конституции США в разных университетах страны. Выступал с критикой войны во Вьетнаме и режима апартеида в ЮАР, был сторонником израильско-палестинского диалога; в последней (перед выходом на пенсию) колонке в «Нью-Йорк таймс» предупреждал об опасности ограничения гражданских свобод в США под предлогом атаки на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 года.
В 1983 году удостоен Премии Элайджи Лавджоя, присуждаемой за вклад в развитие независимой журналистики и свободы прессы.
