Saint-Juste > Рубрикатор

Аннотация

Морис Лемуан

Венесуэльские «коллективы»: от фантазии к реальности

Антимайдан в Венесуэле (предисловие переводчика)

Морис Лемуан

Венесуэла, как и Россия, постоянно находится перед угрозой «майдана». Направляемая из Вашингтона венесуэльская оппозиция раз за разом стремится провести сценарий государственного переворота — начиная с февраля 2014 года, когда на другом континенте — в Европе, на Украине — случилась «радикализация» на ул. Грушевского. Кем и как сдерживаются эти попытки? Ответ — боливарианскими «колективос», главной опорой правительства Мадуро. В переведенной ниже статье подробно описаны эти организации — результат подлинной самоорганизации гражданского общества Венесуэлы: показано, чем они живут, каковы их идеалы, к чему стремятся и т.д. Их опыт — опыт гражданского сопротивления — нужен России, но у нас о них практически ничего неизвестно. В Киеве «Евромайдан» победил, в России и Венесуэле, будем надеяться, этот сценарий не пройдет.

Андрей Пятаков

Сарриа, народное баррио Каракаса[1]. В довольно мрачном на вид ангаре, где теней не меньше, чем ясности, лампочка бросает трепещущий свет на изображения президента Уго Чавеса, Симона Боливара и Иисуса Христа. Черные ветровки, темные очки из-под козырьков столь же черных кепи — вид членов коллектива «Ричард Маркано», у которого мы в гостях, навевает легкое беспокойство. Мы поясняем свое впечатление их «команданте» Карлосу Гутьерресу. Оппозиция приравнивает «коллективы» к формированиям парамилитарес[2], и действительно, такая манера одеваться могла бы напомнить зловещих чернорубашечников «Волонтерской милиции национальной безопасности» — вооруженного крыла режима Бенито Муссолини[3]. «Это будет покрепче, — усмехается наш собеседник, прежде чем снова стать серьезным. — Думаю, каждый придает цветам тот смысл, который ему больше подходит. Черный — это сердечная скорбь; в нашей культуре этот цвет не означает зла». Он указывает на белую звезду, вделанную в красный логотип на его груди: «Красный — это кровь, пролитая нашими мучениками, нашими освободителями, нашими товарищами, которых убили безоружными». Так бывало в эпоху до прихода к власти Чавеса, когда социальное движение подвергалось репрессиям. После минутного размышления он продолжает: «Оппозиция говорит, что мы прибегаем к насилию, но их ударные группы, которые с февраля сеют хаос, носят белые одежды — символ любви и мира!»

Когда мы меняем среду и атмосферу, выходя вновь под ослепительно яркое солнце, эти фигуры, в сумраке вызывавшие тревогу, обретают другое измерение: это отцы и матери семей, молодые люди, которые шутят и громко хохочут, шагая вприпрыжку. Но всякий советник по коммуникации заметил бы, что череп на их значках не слишком приятен.

«Колективос» патрулируют Каракас

После смерти Чавеса многие думали или надеялись, что «Боливарианская революция» его не переживет. Избрание его наследника Николаса Мадуро в апреле 2013 г. незначительным большинством (50,61 %) после консолидации власти на муниципальных выборах 8 декабря, выигранных Объединенной социалистической партией Венесуэлы (ОСПВ) и ее союзниками с результатом 48,69 %, давшим им 76,42 % муниципалитетов (оппозиция получила тогда 39,34 %), выглядело издевательством. С февраля 2014 г. экстремистские круги запустили операцию по дестабилизации; образом их действий была организация «гуаримбы» — баррикад, перекрытия дорог, горящих автопокрышек[I]. Эта волна насилия унесла 43 жизни, сотни людей были ранены. Правительственные репрессии? Только отчасти: большинство жертв не принадлежало к оппозиции — например, шестеро национальных гвардейцев, охранявших порядок, погибли от пуль. Любопытно, что именно в Майами, в штате Флорида, 1 января 2014 г. злобная антикастровская газета «Нуэво эральд», не опираясь ни на какие конкретные факты, под заголовком «Коллективы — чавистский порядок и террор в Венесуэле» дала первый залп по «виновникам» кризиса, который… еще не начался: «Они — насильственное лицо боливарианской революции, преступники, поддерживаемые режимом, чтобы запугивать гражданское общество и при случае выполнять грязную работу». С тех пор международное сообщество мастеров клеить стандартные ярлыки не перестает осуждать «вооруженные банды» или «социалистические милиции», будто бы сеющие террор безнаказанно.

Член «колективос» на фоне баррио в Каракасе

Руководители коллектива «Антимантуанос»[4], созданного на возвышенности Ла-Пастора, — Хесус Гарсиа и симпатичная Пача Гусман — заведомо производят впечатление обычных людей. «Коллектив, — объясняет улыбающийся Гарсиа, — это способ жить, работать, это почти семья, связанная общей целью — строить Революцию». Никто из них двоих не носит формы. Пача Гусман уточняет: «Наши символы — на муралях[5], которые мы рисуем в баррио вместе с детьми». Их коллектив, родившийся в 2012 г., связан с коммунальным советом, обеспечивающим местное самоуправление; его приоритет — молодежь. Футбол, баскетбол, фотография, рисование на шелке, киносъемка. «Это очень важно: кино используется как средство воспитания, мы выступаем перед фильмом, призывая к организации». Какой у них масштабный проект на будущее? Оба хохочут: в помещении, которое им выделил коммунальный совет, будет не тир для обучения стрельбе из «калашникова», а школа искусств!

Некоторые из этих групп — самые демонизируемые — возникли в 60-е — 70-е гг., иные из них берут начало от вооруженной борьбы. Тогда у них было нарицательное имя «ньянгарас» (синоним революционеров). Коллектив «Али Примера»[6] в баррио Монте-Пьедад возник в 1989 г. после массовой бойни «каракасо»[II]. В начале 2000-х гг., сразу после прихода к власти Чавеса, появился другой тип народной организации — «Боливарианские кружки». Некоторые из них существуют до сих пор, но динамика «процесса», как его теперь называют, привела к более глубокой мобилизации рабочих, крестьян, индейцев, студентов и вообще граждан посредством знаменитых «коллективов», которые есть теперь по всей стране.

В гостях у «колективос»

Мы снова в Каракасе, в одном из барриос, чуть ли не повисшем на склоне подобно акробату. Сорок репродукторов, установленных в различных стратегических пунктах, одновременно извещают о предстоящих мероприятиях: «Не забудьте — сегодня, в 15:00, проводится прививка домашних животных». В помещении коллектива «Ла-Пьедрита» (по названию баррио) дежурный по имени Дуглас с гордостью показывает нам жилье, предназначенное для неимущих тяжелобольных, приезжающих из внутренних районов страны для лечения: «Мы их размещаем, кормим, если надо — их перевозят на машинах скорой помощи». Угловатая женщина, с виду крестьянка, кивает в знак благодарности: «Мой малыш страдает церебральным параличом. Первый раз приехать в Каракас совсем не легко. На счастье, они пришли на остановку автобуса искать меня. Вот уж месяц я здесь».

В нескольких метрах очень худой мужчина, с глубоко запавшими глазами и усеянным пятнами старости лбом, входит в «приют достоинства имени Лины Рон»[III]. Со стойки волонтеры выдают дымящиеся паром тарелки с едой «бездомным», нашедшим здесь кров. Дуглас, сжимая кулаки, поясняет: «Раньше их презрительно называли “нищими” и отбрасывали на обочину общества. Следуя политике, проводимой нашим товарищем-рабочим Николасом Мадуро[IV], мы отстаиваем ту идею, что сможем найти им место в обществе, просто психологические трудности обрекли их на долгую изоляцию». Здесь каждый день выдается 250 обедов за счет государства. Поев, некоторые из «получателей помощи» идут в «рабочие сады» общины и там, ловко держась на склоне, возделывают салат, свеклу, лук и другие овощи.

Товарищи из «колективос» беседуют

Мы знаем, что недостаток безопасности в Каракасе — не легенда. Хотя здесь есть оттенки[V]. Этим занимается и Пача Гусман в Ла-Пасторе: «До боливарианской революции убивали из-за пары ботинок. Такого уже нет. Насилия стало больше из-за наркотиков, из-за столкновений между бандами. Но в наших местах организация народа заставила их отступить».

Коллектив в Сарриа возник 12 ноября 2013 г. в итоге ассамблеи коммунального совета, посвященной именно недостатку безопасности. «Это требование народа, — уточняет Гутьеррес. — Были запущенные зоны, где грабили, разбивали машины, нападали на людей. Теперь мы вернули себе эти места, превратили их в парки отдыха для детей, и баррио их охраняет». Коллектив Ла-Пьедрита принадлежит к Фронту коллективов «Серхио Родригес». Зоркий и сильный Дуглас, с приемником-передатчиком на поясе, отвечает за обширный участок. «Мы сознаем, что еще очень недостает полицейских. В коридоре от Каньо-Амарильо до Ла-Сильсы в общей сложности 17 коллективов и 35 коммунальных советов, безопасность гарантирована. Если возникает какая-то проблема, люди приходят в действие, ведь с общиной у нас полный контакт. Мы знаем, кто есть кто, кто жертва и кто преступник».

Он выдерживает паузу и поглядывает на нас с насмешливым видом, опережая готовый возникнуть вопрос: «Не-чависты не против этой работы, раз она обеспечивает мир и спокойствие. В наших народных барриос есть оппозиционеры, но не ультра!»

Ультраконсервативные иерархи католической церкви на алармистский манер заявляют устами председателя Епископальной конференции Диего Рафаэля Падрона Санчеса: «Эти радикальные группы контролируют в крупных городах целые бедняцкие барриос, где зачастую нет ни полиции, ни правосудия»[VI]. От имени правительства это опровергает министр внутренних дел Мигель Родригес Торрес[7]: «Город Каракас разделен на квадранты[VII]. Коллективы сами не ведут патрулирование с оружием. То, что делается с их участием, — это сети информации. Если происходит преступление, если кто-то замешан в торговле наркотиками, коллектив информирует силы безопасности». Он подчеркивает без экивоков: «Сетей информации много». Действительно, мы не заметили больше одного человека, вооруженного пистолетом, ни в одном из пятнадцати коллективов, в которых бывали часто импровизированно, — от самых «мягких» до самых радикальных. Но не стоит забывать, что за этим надо следить, как за закипающим молоком. 9 августа 2013 г. в огромном бетонном комплексе прихода[VIII] баррио «23 января» — историческом бастионе повстанцев, где открыто выражают солидарность с Революционными вооруженными силами Колумбии (FARC) и «палестинскими братьями», — 97 коллективов добровольно сдали властям, в рамках закона о разоружении, порядка ста пистолетов, карабинов и другого боевого оружия. Освальдо Каника, руководитель Революционного движения Тупамарос[8], загадочно улыбаясь, говорит: никто не может поклясться, что все оружие исчезло из барриос.

Но в изображении Девы Марии на одной из стен в Ла-Пьедрите «калашников» символически сменился на «маленькую синюю книжечку» — Конституцию. «Мы отказались от оружия, так как верим в революционный процесс и в нынешнее правительство, — уточняет Хосе Одрема, богатырского вида команданте коллектива «5 марта» с бритой головой и сорванным голосом. — Что сказал наш лидер Мадуро? Что если мы хотим защищать Революцию, то должны вступить в Боливарианскую милицию[9]. Вот и я — милисиано, тут нечего скрывать».

Мы опять должны остерегаться инерции европоцентристского мышления. Здесь этот термин не вызывает ассоциаций с полицией гестаповского подчинения, охотившейся с 1943 г. за евреями и бойцами французского Сопротивления. В историческом прошлом Венесуэлы, в январе 1797 г., некто Симон Боливар поступил кадетом в шестую роту батальона милиции «Бланкос» долин Арагуа, что стало прелюдией к героическому завоеванию независимости, осуществленному им позже. С тех времен милиция, в различных формах, сопровождала историю нации. Боливарианская милиция, созданная Чавесом 13 апреля 2005 г. — в годовщину своего возвращения в президентский дворец после того, как в 2002 г. его похитили участники переворота, — имеет задачей поддерживать Национальные боливарианские вооруженные силы (FANB) в случае агрессии и для этого обучает, готовит и организует «интегральную оборону» страны. Состоящая из добровольцев, проходящих по выходным военное обучение, милиция организуется офицерским корпусом вооруженных сил.

Это понятие «вооруженного народа» или «гражданско-военного союза» может вызвать шок в странах, давно не сталкивавшихся ни с какой попыткой дестабилизации. Но тот, кто знаком с современной историей Латинской Америки, не забудет горячих дебатов, последовавших за свержением Хакобо Арбенса (Гватемала, 1954) и Сальвадора Альенде (Чили, 1973). Надо ли было вооружить народ перед лицом неминуемой опасности? А в процессе «покорения» Соединенными Штатами сандинистской Никарагуа тогдашние «контрас» (контрреволюционеры) обнаруживали очевидные черты сходства с нынешними колумбийскими парамилитарес. В Каракасе сделали выбор: социалистический проект не может выжить без способности защищаться. Парадоксальным образом, это еще более верно, если ставка делается на демократию.

Итак, молодые и не очень молодые люди — почти все члены коллективов — входят в состав армейского резерва численностью примерно в 500 000 человек, похожего на те, что существуют во Франции, Швейцарии, Испании, Канаде, Соединенных Штатах (848 000 человек), Чили, Аргентине и т.д., хотя там они не называются милицией. Сформированные эндогенной культурой, руководители коллективов иногда носят титул «команданте». Некоторые из них, в прошлом военные, участвовали в попытке переворота, предпринятой Чавесом 4 февраля 1992 г.; их подчиненные носят форму — от самой стандартной (в стиле охранников торговых центров) до самой разрозненной.

С тех пор, как меньшинство, даже самой оппозиции, стало проводить манифестации, коллективы мобилизовались. «Здесь не терпят гуаримбы[10], — признает Гутьеррес из Сарриа. — Мы не позволим, чтобы нас похищали в нашем же баррио. У всех есть право устраивать манифестации, выходить на улицу и отстаивать свои права. Но не обезглавливать мотоциклистов (протягивая тонкую стальную проволоку на уровне роста человека), не стрелять в голову ни в чем не повинному человеку (такая участь постигла нескольких с 12 февраля)». Государственный канал «Венесолана де Телевисьон», который уже захватывали и отключали от эфира во время переворота 2002 г., столкнулся в мае с попыткой гуаримбы перед своими помещениями. «У нас есть связь, и она жизненно важна, — рассказывает Одрема. — Община соседей нас предупреждает. Мы спускаемся вниз вместе с другими коллективами, и, видя, что мы идем, “фашисты” убираются прочь». Ла-Канделариа — баррио в самом центре столицы — тоже испытала немало вторжений. По словам Луиса Кортеса, ветерана «4 февраля» и команданте коллектива «Боевой собор», реакция была такая же: «Нам пришлось выйти защищать товарищей, которых не выпускали из машины. Мы отвлекли внимание и смогли взять ситуацию под контроль»[IX]. Насколько оправданно называть «парамилитарес» тех, с кем можно регулярно шутить такие шутки? «Наш сектор, наш отличительный знак, вполне узнаваем. Не то, что у оппозиционеров, которые в Альтамире, в Эль-Атильо (зажиточные кварталы) сеют насилие, скрывая лица под капюшонами».

Во время самых насильственных столкновений полицейские и гражданские (с обеих сторон) открывали огонь. Вопреки частым утверждениям, будто «военные банды, именуемые коллективами, проносились на мотоциклах, стреляя на поражение по всем, кто попадался»[X], нет убедительных оснований приписывать им ни одной реальной жертвы. 12 февраля в числе первых погиб, при запутанных и до сих пор не проясненных обстоятельствах, один из их руководителей — Хуан Пабло Монтойя, координатор Революционного секретариата Венесуэлы, объединяющего более ста коллективов[XI]. Можем добавить: не будь коллективов, ситуация была бы бесконечно более опасной…

В народных баррио у всех хорошая память, и попытка переворота в апреле 2002 г. до сих пор как кость в горле. Будущий министр внутренних дел был тогда офицером действительной службы и национальным координатором Боливарианских кружков (БК) — «кем-то вроде политкомиссара», уточняет он с улыбкой. Те кружки, как и нынешние коллективы, были окрещены оппозицией «кружками террора», испытав тяжелую кампанию демонизации. Торрес вспоминает: «В те дни 12 и 13 апреля, пока Чавес был в плену, я держал связь между товарищами командирами батальонов (лояльными военными) и членами БК, которые проводили массовые манифестации. Тысячи раз звонил по телефону, чтобы координировать выступления, но также чтобы избежать насилия: ведь, несмотря на огромную ярость, которую все мы чувствовали, все было сделано под мирным давлением улицы. Ни в какой момент БК не применяли оружие, и положение было восстановлено».

12 лет спустя история повторяется. Перед лицом оппозиции, которая снова отказывается уважать результат голосования, все громче звучат многочисленные, чересчур гневные голоса: чаша терпения переполнилась. Те так ничего и не поняли: «Если народ почувствует необходимость выйти на улицу, чтобы защитить процесс, он это сделает так же, как 13 апреля» (2002 г.). Подобная ситуация очень легко может обернуться к худшему.

«Когда в феврале началось насилие правых, — говорит нам министр внутренних дел, — мы собрали все коллективы, разных направлений, и сказали им: “Будьте спокойны, власти государства сумеют выправить ситуацию”». На всех собраниях коллективов, как и на том, где мы присутствовали 7 июня, в бывшей казарме столичной полиции, использовавшейся при IV Республике[11] для репрессий, раздаются ответственные голоса, напоминающие об основополагающих принципах: «Наше оружие — прежде всего Конституция. Любое другое оружие должно использоваться только для законной защиты нашего процесса, это должно быть ясно всем товарищам». И действительно, как комментирует Эрнесто Вильегас, министр по преобразованию Большого Каракаса, народ, сознавая свою силу, «сохранял и сохраняет спокойствие, дисциплину и организованность, подчиняя эмоции разуму. В то же время руководители коллективов остаются в контакте с властями».

Искусственно затеянные и продолжаемые дебаты на тему предполагаемого насилия препятствуют всякому размышлению о подлинной природе и многообразии коллективов. Хотя многие из них действительно могут считаться придатками власти: «Мы с нашим президентом Мадуро!» — другие проявляют себя как более автономные, более независимые. «Быть чавистами не значит “принадлежать правительству”». Политический процесс по определению небыстр, неустойчив, не прямолинеен, полон как бесспорных достижений, так и ошибок и просчетов. «Наша критика, — доверительно говорит нам Гильермо Луго (коллектив «Али Примера»), — доходит до ОСПВ через альтернативные СМИ, сети, семинары, форумы, собрания…» Перед собранием 7 июня, на котором присутствовал министр Вильегас, один из командантес говорил нам не без гордости: «Мы воспользуемся моментом, чтобы дать государству вдохнуть кислорода».

Министра встретили горячим приветствием, когда же он закончил официальное выступление, то при виде застывших в ожидании руководителей понял: пора действительно «говорить о стране». «Некоторые политики до сих пор не поняли, что они здесь для того, чтобы служить народу, — рассуждал Кортес, один из видных командантес. — Мы в них нуждаемся. Мы каждый день ведем настоящее сражение против бюрократии и против блокады СМИ, в том числе и наших, государственных СМИ. Руки у нас связаны, так как это революционное правительство нас не слушает, Эрнесто. Мы хотим, чтобы было создано министерство взаимодействия с социальными акциями. Хотим, чтобы министры чувствовали свою связь с народной властью. Хотим…»

В самом центре столицы Кортес и его коллектив «Боевой собор» устроили свою штаб-квартиру в цементном складе старого торгового центра Самбиль, реквизированного в 2010 г. для временного размещения 1 400 семей (5 200 человек), пострадавших от разрушительных ливней и наводнений[XII]. С видом законного удовлетворения он рассказывает о проделанной работе: «Мы собрали бездомных товарищей и тех, у кого в семье есть наркоманы, разъяснили им программы Департамента заботы о гражданине. Мы также устроили в школу беспризорных уличных детей». В данный момент он со своим маленьким «войском» пытается хоть немного навести порядок в длинной очереди, выстроившейся перед «Макдональдсом» к правительственному грузовику, с которого продают кофе по очень низкой субсидируемой цене.

В элегантном квартале Чакао, где правые хотят снести традиционный рынок, чтобы построить торговый центр, коллектив борется за то, чтобы «защитить культурное достояние нации». Сотни других коллективов в разных местах занимаются политическим образованием, культурой вообще и афро-венесуэльской или индейской в частности, спортом, музыкой, разъяснительной работой с мотоциклистами (чья неправильная манера вождения — кошмар для автомобилистов), здравоохранением, образованием, благоустройством жилья. Есть коллектив 200 женщин, строящий дом в Каракасе на авениде Франсиско де Миранды[XIII]. Пача Гусман из Ла-Пасторы подытоживает: «Мы даем людям возможность участвовать в демократии того типа, который призывал строить Чавес, — отличном от того, когда только приходят голосовать и ждут, что всем займется правительство».

Но откуда же столько ненависти к ним? Возле зданий баррио «23 января» Хуан Контрерас, зам. депутата от ОСПВ и руководитель Координационного комитета «Симон Боливар», заламывает руки в отчаянии: «Оппозиция не выносит того, что люди защищают процесс. Вот ей и надо заклеймить, изобразить преступниками социальные организации, выросшие в огне Боливарианской революции, такие, как общины жителей, коммунальные советы, и прежде всего коллективы — ведь они не что иное, как организованный народ».


Примечания

[I] Maurice Lemoine, «Stratégie de la tension», 20 февраля 2014, воспоминание о бунтах (http://www.medelu.org/Strategie-de-la-tension-au).

[II] Подавление народного восстания в Каракасе 27 февраля 1989 г., когда погибло, по официальным данным, 300 человек, скорее же всего — порядка 3000.

[III] Лина Рон — одна из лидеров наиболее радикального крыла чавистского движения, умерла 5 марта 2011 г.

[IV] Нынешний президент Венесуэлы в молодости был водителем автобуса и профсоюзным активистом.

[V] С января по июль 2014 г. в десяти барриос Каракаса, подчиненных новой Национальной боливарианской полиции, преступность снизилась на 33% по отношению к тому же периоду прошлого года. См.: Ciudad Caracas, 11 июля 2014.

[VI] El Nacional, Каракас, 15 февраля 2014.

[VII] Зоны интенсивного патрулирования полиции.

[VIII] Приход (parroquia) — низовая политико-территориальная единица; в Каракасе их насчитывается 32.

[IX] 4 февраля 1992: восстание Чавеса против президента Карлоса Андреса Переса.

[X] Slate.fr, Париж, 21 февраля 2014.

[XI] Вначале в его гибели обвиняли одного сотрудника Боливарианской службы национальной разведки (SEBIN), теперь — другого руководителя коллективов Эрмеса Баррера Ниньо, который настаивает на своей невиновности.

[XII] Сейчас там еще проживают 34 семьи (около 300 человек), остальные уже получили новое жилье.

[XIII] См. «Construyendo un sueño en manos de mujeres…», 28 мая 2014 (http://www.mpcomunas.gob.ve/construyendo-un-sueno-en-manos-de-mujeres/). http://www.medelu.org/Les-colectivos-venezueliens-du, http://www.medelu.org/_Maurice-Lemoine_.


Комментарии переводчика

[1] Баррио (исп. barrio — «квартал») — в Венесуэле: название бедняцких районов Каракаса и других крупных городов, первоначально возведенных «самостроем» на склонах холмов и гор или на месте бывших казарм.

[2] «Парамилитарес» (исп. paramilitares) — в Латинской Америке: крайне правые полувоенные формирования фашистского типа, выступающие в роли террористических «эскадронов смерти». Наиболее активно действуют в Колумбии, откуда проникают и в Венесуэлу.

[3] Поскольку фашистские чернорубашечники не носили ни кепи, ни темных очков, описанную атрибутику скорее можно сравнить с «униформой» организации «Черные пантеры» в негритянских гетто США конца 60-х — начала 70-х гг. и отчасти с формой партизан Национального фронта освобождения Южного Вьетнама, оказавшей на тех несомненное влияние.

[4] «Мантуанцами» в Венесуэле времен Боливара называли представителей плантаторской олигархии; «Антимантуанос» примерно означает «противники олигархов».

[5] Мураль — настенная живопись, имеющая в культуре Латинской Америки древнейшие корни. Широко применяется в политической борьбе как средство наглядной агитации.

[6] Али Примера — народный певец-трибун, любимый Уго Чавесом. Погиб в феврале 1985 г. в автокатастрофе, вероятно подстроенной «парамилитарес». Годовщину его гибели народный президент в 2013 г. избрал для своего последнего возвращения на родину.

[7] М. Родригес Торрес занимал пост министра внутренних дел до октября 2014 г.

[8] «Тупамарос» называли себя в конце XVIII в. участники индейского восстания в Перу под предводительством Хосе Габриэля Кондорканки, принявшего имя сапа-инки Тупак Амару II. В годы войн за независимость начала XIX в. это наименование приняли уругвайские бойцы Х.Х. Артигаса, а в 60-е — 90-е гг. XX в. — повстанческие организации нескольких стран Латинской Америки.

[9] «Милицией» в испаноязычных странах называют народное ополчение.

[10] Гуаримба — местное название уличных беспорядков.

[11] IV Республика — название, данное боливарианским движением буржуазно-олигархической государственности, сменившей первые три республики эпохи Боливара и предшествовавшей «V Республике», установленной после прихода к власти У. Чавеса и принятия конституции 1999 г.


Опубликовано в интернете по адресам:

http://andp2027.livejournal.com/28988.html

http://andp2027.livejournal.com/28989.html

Перевод с испанского и комментарии Андрея Пятакова


Морис Лемуан (р. 1944) — французский журналист-международник, писатель, специалист по Латинской Америке.

Родился в Париже. Самоучка, сменил множество профессий: был типографом, страховщиком, торговым представителем, водителем грузовика и т.д. Сотрудничал с изданиями «Atlas», «Grands reportages», «L’Unité», «Les nouvelles littéraires», «Le Pèlerin», «La Vie Catholique», «L’Humanité Dimanche» и др. Исполнительный продюсер программы «Nuits magnétiques» на радио «France-Culture» с 1985 по 1992 год, главный редактор «La Chronique d’Amnesty International» с 1993 по 1996 год. С 1984 года – сотрудник «Le Monde diplomatique», штатный журналист издания с 1997 года, заместитель главного редактора с 2006-го.Впервые побывал в Латинской Америке в 1973 году. Присутствовал в Каракасе во время государственного переворота 11 апреля 2002 года, вёл хронику попытки свержения президента Уго Чавеса.

Автор ряда книг, в том числе «Чавес — президент!» (Chavez Présidente!, 2005), «Венесуэла Чавеса» (Le Vénézuéla de Chavez, 2006), «Кубинская пятёрка в Майами» (Cinq Cubains à Miami, 2010), «Выкормыши генерала Пиночета: точечные государственные перевороты и другие попытки дестабилизации» (Enfants cachés du général Pinochet: Précis de coups d’états modernes et autres tentatives de destabilisation, 2015) и др.


Приложение

Чтобы показать, что события 2014 года не были случайным эпизодом и что американский империализм не откажется от своих действий по свержению чавистского правительства путем создания внутренней нестабильности до тех пор, пока в стране есть силы, которые можно использовать в интересах Вашингтона, мы публикуем следующий материал:

Восемь человек ранены при столкновениях в Венесуэле

Мехико, 13 февраля, Дмитрий Знаменский. Не менее восьми человек получили ранения в Венесуэле в четверг в ходе массовых уличных акций оппозиции, приуроченных к годовщине начала протестов против президента Николаса Мадуро.

Год назад в результате массовых выступлений противников действующего режима, длившихся несколько месяцев, погибли 43 человека, 835 были ранены.

По сообщению мексиканского издания El Universal, в этот раз протесты охватили четыре крупных города страны, включая столицу Каракас. Наиболее тяжелая ситуация сложилась в городе Сан-Кристобаль неподалеку от границы с Колумбией. Там студенты вступили в жесткое противостояние с полицией и армией, ранения получили трое учащихся, четверо полицейских и один солдат.

В Каракасе студенты с масками на лицах блокировали с помощью подожженного мусора одну из центральных улиц города и бросали в полицию камни. Задержаны не менее 12 человек.

Сторонники Мадуро собрались в центре Каракаса на параллельную многотысячную акцию в поддержку президента и в память о жертвах столкновений начала 2014 года. О конфликтах между представителями противостоящих лагерей пока не сообщается.

13 февраля 2015


Опубликовано в интернете по адресу http://news.rambler.ru/29146224/

Free Web Hosting