Аннотация

Как Пиночет чуть не напал на Перу

Предисловие редакции сайта «Сен-Жюст»

Помимо прочих «достижений» военно-фашистского режима Пиночета постсоветские сторонники неолиберальной диктатуры обходят молчанием и международную политику столь милой их сердцу хунты. По этой причине нам представляется весьма полезным ознакомить отечественного читателя с этой темой — далеко не каждому режиму удавалось безнадёжно испортить свои отношения со всеми соседними государствами. Даже несмотря на то, что идеологически все они являлись союзниками.

Ниже мы публикуем перевод статьи из перуанского журнала «Каретас», но хотим отметить, что пиночетовская Чили также балансировала на грани войны с Аргентиной — до такой степени, что Чили стала единственной страной Латинской Америки, которая не поддержала Аргентину во время Мальвинской (Фолклендской) войны, а упоминаемый в публикуемой статье генерал Фернандо Маттеи, с благословения Аугусто Пиночета, передавал разведывательную информацию об аргентинской армии вооружённым силам Великобритании.

Чуть лучше сложились отношения с Боливией. Вслед за военным переворотом в последней связи между Чили и Боливией, подорванные в результате Второй тихоокеанской войны, восстановились, и ультраправые диктатуры попытались разрешить давние конфликты. Однако взаимное недоверие и подозрительность военных режимов в весьма скором времени привели к новому разрыву дипломатических отношений.

Обратите внимание на характерную деталь: подобная агрессивная неприязнь между неолиберальными диктатурами совершенно не касалась сотрудничества репрессивных аппаратов Чили, Аргентины, Боливии и Перу, и не влияла на проведение операции «Кондор», разработанной латиноамериканскими охранками для физического уничтожения своих политических оппонентов.

В конечном итоге процесс нормализации отношений между четырьмя соседними державами смог начаться только после того, как с политической сцены всех этих стран сошли правительства рыночных фундаменталистов.

В 1974 году Генеральный штаб национальной обороны Чили провёл встречу с целью обсудить возможность нанесения «упреждающего» удара по Перу. Два года спустя Пиночет настойчиво поднимал тот же вопрос перед Генри Киссинджером.

С 1974 по 1976 год диктатор Аугусто Пиночет и командный состав чилийской армии как минимум дважды всерьёз рассматривали возможность начать против Перу агрессивную «превентивную» войну.

Таково главное открытие, содержащееся в книге журналиста-международника Хосе Родригеса Элисондо «Чили и Перу. Век, прожитый в опасности», вышедшей на этой неделе в Сантьяго в издательстве «Мондадори».

Двадцать лет спустя, — отмечает Родригес Элисондо, — генерал авиации Фернандо Маттеи [I], (признал), что «как-то раз» в 1974 году Генеральный штаб национальной обороны Чили проработал различные аспекты (внезапного нападения) и доложил об этом Пиночету и первоначальному составу хунты. Сухопутные силы поддержали идею превентивного удара; ВМФ готов к нему не был; и сам генерал, отчитываясь за свой род войск, грубо оборвал обсуждение, заявив: “Могу гарантировать, что перуанцы разгромят ВВС Чили в течение первых пяти минут войны”».

В 1999 году сам генерал Пиночет так подвёл итог своему видению сложившейся в те годы ситуации: «Если бы Перу тогда напала на нас, её армия дошла бы до Копьяпо», — специально подчеркнул его слова Родригес Элисондо.

Следовательно, этот рискованный вариант развития событий был рассмотрен заблаговременно.

Страх перед перуанским вторжением стал частью идеологии режима, свергшего левое правительство Сальвадора Альенде. Этот страх основывался не только на том, что наша (перуанская — прим. пер. ) армия была оснащена самолетами, танками и другими видами советского вооружения в объёмах, в несколько раз превосходящих аналогичные показатели по родам войск в Чили.

«Опасность» со стороны Перу в Чили оправдывали доктриной «первого этапа» Революционного правительства Вооружённых сил, возглавляемого Хуаном Веласко Альварадо [II], а также близкими отношениями перуанского президента с Кубой и международным коммунистическим движением — скорее мнимыми, чем существовавшими в реальности.

Не следует забывать, что причиной концентрации советского вооружения в Перу были сами США, принявшие поправку Хиккенлупера, которая накладывала вето на поставку вооружений и финансовую поддержку странам, действующим против интересов США. Она была применена к Перу после произведенной там национализации «Интернэшнл петролеум компани» (монополия, контролировавшая 80 % добычи и более 90 % переработки перуанской нефти — прим. пер.) и других компаний США.

Но был и ещё один фактор. Родригес Элисондо указывает на зорко подмеченный чилийским аналитиком Аугусто Варгасом «парадокс пиночетовского антикоммунизма и антисоветизма, направленный на консервацию страны в состоянии осаждённой крепости».

Варгас подчёркивает: «изоляция объяснялась тактикой психологического давления на население... Она была призвана держать под контролем недовольство и избегать провокаций, которые увеличили бы шансы на восстание».

С другой стороны, в 1974 году наши вооруженные силы впервые провели военные учения на юге страны, во время которых они очень близко подошли к границе.

Генерал Франсиско Моралес Бермудес [III], тогдашний главнокомандующий армией Перу, отвечая на вопросы Родригеса Элисондо, отверг версию, согласно которой Веласко Альварадо имел намерения напасть на Чили и вернуть территории, потерянные страной (в результате Второй тихоокеанской войны — прим. пер.) в 1879 году.

Он объяснил, что учения являлись простой отработкой более сбалансированного плана оборонительных действий в случае чрезвычайной ситуации, потому что до того момента маневры проводились лишь на севере страны. И добавил, что вполне логично было адресовать их проведение военному правительству в Сантьяго, пришедшему к власти вооружённым путём.

Даже отстранение от власти Веласко Альварадо 29 августа 1975 года произошло не потому, что тот собирался ввергнуть страну в войну [IV], но, как указал Франсиско Моралес, потому, что экономическая ситуация в Перу стала катастрофической.

Более того, в момент такнаского заявления [V] генерал Франсиско Моралес последовал совету командира гарнизона Такны генерала Артемио Гарсиа и сообщил официальным лицам Чили о планах мятежников. Он приказал держать телефонную связь с полковником Меной, командиром гарнизона в чилийском городе Арика, который уже знал, что происходит в Перу. Это очень сильно разрядило напряжённость с обеих сторон. До такой степени, что, как вспоминал генерал, его сообщение о взятии власти в стране Мена приветствовал словами: «Да здравствует Перу!».

В этот день, по словам Родригеса Элисондо, чилийский военный режим наконец-то смог вздохнуть спокойно.

Однако некоторые «североамериканские открытые источники информации продолжали подогревать фобии Аугусто Пиночета, акцентируя внимание на советских и кубинских элементах, якобы проникших в вооружённые силы Перу». Так, отмечает Родригес Элисондо, журнал «Эвиэйшн уик» «сообщал о сверхсекретной перуанской военной базе, располагающейся между городами Арекипа и Такна, доступ на которую имели только советские специалисты». А «Дефенс энд форин эфэйрс дейли» в 1976 году предупреждала о «более чем 3,5 тысячах кубинских солдат, находящихся в Панаме в ожидании тайной переброски в Перу».

Тем временем в Соединённых Штатах после отставки Ричарда Никсона из-за Уотергейтского скандала президентом стал Джеральд Форд, а политическое и общественное осуждение режима Пиночета начало сопровождаться введением ряда ограничений и наложением санкций.

Несмотря на это, Пиночет по-прежнему считал, что у него есть друзья в Вашингтоне. Не только потому, что он — как полагал сам Аугусто Пиночет — «спас Америку от коммунизма», но и из-за того, что у власти в США продолжали находиться люди, поддержавшие его переворот.

Так что, невзирая на изменения в перуанском военном руководстве, с начала 1976 года Пиночет лелеял мысль о военном конфликте со своим соседом и размышлял о том, поддержат ли его США в подобной авантюре. «Нужно было превратить надежды в твёрдую уверенность, чтобы определить направление дальнейших действий», — подытожил эти устремления Родригес Элисондо.

Вскоре представилась возможность для воплощения этого замысла, когда тогдашний государственный секретарь США Генри Киссинджер приехал на конференцию Генеральной ассамблеи Организации американских государств, проходившую в Сантьяго в том же году.

Описание и подробные отзывы о поразительной встрече, состоявшейся 8 июня 1976 года, в которой приняли участие Аугусто Пиночет и Киссинджер, содержатся в книге «Чили и Перу. Век, прожитый в опасности». Но в качестве первоисточника «Каретас» приводит рассекреченный в 1998 году меморандум госдепартамента, который был найден в Библиотеке имени Джеральда Форда североамериканским журналистом Джоном Динджесом [VI].

Динджес, который был корреспондентом в странах Латинской Америки, директором Национального общественного радио (сети общественных радиостанций в США), а сейчас преподаёт в Школе журналистики при Колумбийском университете, только что опубликовал исследование «Годы “Кондора”. Как Пиночет и его союзники принесли терроризм на три континента»[1].

Он предоставил журналу «Каретас» полную запись не делающего чести никому из его участников, но при этом крайне показательного разговора.

Помещённые на семьдесят четвёртой странице сведения говорят, что это обсуждение началось в двенадцать часов дня в кабинете Пиночета, в нём принимали участие министр иностранных дел Чили Патрисио Карвахаль [VII] и чилийский посол в Вашингтоне Мануэль Трукко [VIII], а также помощник государственного секретаря США по делам западного полушария Уильям Дилл Роджерс [IX] и два других человека (см. далее; не упомянутым остаётся только североамериканский переводчик — прим. пер.).

Для удобства читателей «Каретас» позволил себе заменить содержащееся в документе расплывчатое определение «секретарь» на Киссинджер.

Беседа начинается с обмена любезностями [X] :

Киссинджер: Красивое здание [XI]. И конференция хорошо организована. Встречаетесь ли вы с другими делегациями?

Пиночет: Да, с двумя или тремя в день. Я бы хотел поблагодарить вас за то, что вы приехали на конференцию.

Киссинджер: Это честь для меня. Меня глубоко тронул радушный приём по случаю моего прибытия. Чилийцы крайне дружелюбные люди.

Пиночет: Мы — страна сердечных людей, которые любят свободу. Именно по этой причине мы не приняли коммунизма, когда коммунисты попытались взять власть в стране. Это долгая борьба, частью которой стали и мы тоже. Это следующий этап того конфликта, что вспыхнул с началом гражданской войны в Испании. И мы обращаем внимание на то, что хотя испанцы и пытались остановить коммунизм сорок лет тому назад, он теперь вновь расцветает в Испании.

Киссинджер: Мы недавно посещали короля Испании и как раз обсуждали с ним эту проблему.

Киссинджер: Должен сказать, что ваш представитель, Серхио Диес [XII], очень дельно объяснил вашу позицию сегодня утром на сессии Генеральной ассамблеи. В Соединённых Штатах, как вы знаете, мы симпатизируем тому, что вы пытаетесь сделать здесь. (Тут же он объясняет, что в Вашингтоне сталкиваются с «огромными проблемами», особенно в Конгрессе и правительстве, когда дело касается проблемы защиты прав человека. Киссинджер обещает, что во время своего выступления на Ассамблее по вопросу о правах человека во второй половине дня, он лишь вынужденно упомянет в этой связи Чили, но не будет останавливаться на ней подробно. Кроме того, государственный секретарь не уверен в том, на какой именно объём помощи может рассчитывать Пиночет [XIII].)

Пиночет: Мы возвращаемся к институциализации (эвфемизм, обозначающий передачу власти армией государственным институтам; здесь имеется в виду принятие ряда формальных законодательных актов, призванных дать режиму и его союзникам возможность заявлять о следовании демократическим нормам — прим. пер.) постепенно, но на нас постоянно обрушиваются со своими нападками демохристиане (христианские демократы — прим. пер.). У них есть сильные представители в Вашингтоне. Не люди в Пентагоне, нет, но те, которые могут добраться до Конгресса. Габриэль Вальдес [XIV], например. Да и Летельер [XV].

Киссинджер: Я не видел демохристиан уже целую вечность.

Пиночет: У нас всё хорошо в отношениях (с соседями). Мы проявили ещё большее великодушие к Боливии. Теперь всё зависит от Перу.

Киссинджер: У меня сложилось впечатление, что Перу не нравится эта идея.

Пиночет: Вы правы. Перу с ней не согласна.

Киссинджер: Перуанцы говорили мне, что они не допустят появления ни одного порта по этой договорённости.

(И тут Пиночет выдаёт свои сокровенные мысли, сдабривая их к тому же расистскими выпадами).

Пиночет: Перу вооружается. Они пытаются приобрести британский авианосец за 160 млн долларов США [2]. Они также строят четыре миноносца в Европе. Перу нарушает баланс сил в южной части Тихого океана. У неё 600 танков из Советского Союза. Мы делаем всё возможное, чтобы продержаться в случае чрезвычайной ситуации.

Киссинджер: Что вы делаете?

Пиночет: Мы модифицируем старые вооружения, чиним списанные боевые единицы. Мы энергичные люди, а не какие-нибудь индейцы.

Киссинджер: Я считал, что Чили обычно побеждала в своих войнах.

Пиночет: Мы не проиграли ни одной войны. Мы гордый народ. (Далее речь снова заходит о проблеме защиты прав человека и тех трудностях, которые она создаёт в Конгрессе США, но Пиночет настаивает на своём.)

Пиночет: Как Соединённые Штаты смотрят на чилийско-перуанскую проблему?

Киссинджер: (После паузы) Мы бы не хотели увидеть здесь конфликт. Многое зависит от того, кто его начнёт.

Пиночет: Вопрос в том, как его предотвратить.

Киссинджер: Американцы спросят, кто на кого напал.

Пиночет: Но вы знаете, что здесь происходит. Вы видите это со спутников.

Киссинджер: Могу заверить вас, что если вы возьмёте Лиму, то получите определённую поддержку со стороны США.

Пиночет: Мы это уже однажды делали, сто лет назад. Сейчас это будет сложнее, учитывая нынешнее соотношение сил.

Киссинджер: Если на Перу будет совершено нападение, это станет серьёзной проблемой, поскольку эта страна располагает советским оружием. Подобное будет серьёзной проблемой. И очевидно, что мы будем возражать этому по дипломатическим каналам. Но всё зависит не только и не столько от этого. Сейчас не так просто организовать поддержку военному участию США.

Пиночет: Мы должны бороться своими собственными силами?

Киссинджер: Я различаю предпочтения и вероятности. Они зависят от того, как всё произойдёт. Открытая агрессия вызовет большее, более широкое сопротивление.

Пиночет: Предположите самое худшее: Чили стала агрессором. Перу отражает нападение, а затем контратакует нас. Что тогда?

Киссинджер: Всё не так просто. Мы узнаем, кто является агрессором. Если агрессор не вы, то получите поддержку. Но агрессия не разрешает международные споры. Одна из сторон может устроить провокацию. Но мы будем знать, кто является агрессором.

(Разговор вновь касается проблемы боливийского коридора, Киссинджер указывает на то, что министру иностранных дел Перу Мигелю Анхелю де ла Флору [XVIII] не нравится эта идея, но Пиночет упрямо бряцает оружием.)

Пиночет: Я крайне обеспокоен ситуацией с Перу. Стечение обстоятельств может привести к нападению со стороны Перу. Зачем они закупают танки? У них есть тяжёлая 155-мм артиллерия. Перу больше склоняется в сторону России, нежели Соединённых Штатов. Уверен на сто процентов, что Россия поддерживает этих людей. Мы же следуем за вами (за США — прим. пер.). Вы — лидер. Но у вас существует карательная система по отношению к вашим друзьям.

Киссинджер: Вы говорите это, не теряя достоинства. Любопытное нынче время в США [XIX].

Карвахаль: Кубинское влияние в Перу огромно. Там очень много кубинцев. Они могут подтолкнуть перуанцев. А куда денутся тысячи кубинских солдат, находящихся в Анголе, когда они перестанут быть нужны там?

Киссинджер: Если кубинские войска будут участвовать в перуанском нападении, то это крайне легко решаемая проблема. Мы не позволим пяти тысячам кубинских солдат сосредоточиться в Перу.

Карвахаль: У них есть система. Кубинцы приходят группами по двадцать, но перуанцы записывают их как одного человека.

Киссинджер: Кубинцы — не очень хорошие солдаты.

Карвахаль: Но есть опасность безрассудного нападения [XX].

Киссинджер: Это бы изменило ситуацию, и вопрос стал бы простым. Мы не позволим Кубе ещё одну военную авантюру. Война между Перу и Чили — это значительная проблема, но война между Кубой и Чили или какой-либо другой страной не оставит нас равнодушными.

Киссинджер: Мы не потерпим больше ни одной кубинской военной акции. После выборов (в США) у нас будут большие проблемы, если кубинцы не выметутся из Анголы [XXII].

Разговор близился к завершению, когда Генри Киссинджер дал рекомендацию: «Вам бы очень помогло, если бы вы показали некоторый прогресс в области соблюдения прав человека», одновременно подчеркнув, насколько важное значение имело то, что сессия Генеральной ассамблеи ОАГ проводилась именно в Чили.

Это обсуждение не делает чести Киссинджеру, отпускающему подобные замечания по поводу защиты прав человека, но хотя бы содержит настойчивые предупреждения Пиночету о неблагоприятных последствиях его нападения на Перу.

[1] Книга Джона Динджеса представляет собой обширное исследование операции «Кондор», организованной для охоты за так называемыми «подрывными элементами» (политическими оппонентами ультраправым режимам — прим. пер.) и связанной с деятельностью репрессивных аппаратов многих стран Латинской Америки, в частности Аргентины, Бразилии и Чили. «Нью пресс» издало книгу на английском, а испанский перевод появится позднее в этом году в издательстве «Эдисионес-Б».

[2] Действительно, в 1976 году Перу прилагала усилия к тому, чтобы приобрести британский авианосец «Булварк» — как платформу для использования самолётов вертикального взлета «Хэрриер». Корабль находился в процессе списания из состава британского флота. В конце концов, от проекта пришлось отказаться в виду стоимости судна и самолётов. В самой Чили начали мечтать об авианосцах в 1956 году, после снятия катапульт со старого линкора «Адмирал Латорре». В 1966 году чилийцы интересовались британским «Сентором», а в 1981 году — британским же «Гермесом», в комплекте с самолётами вертикального взлёта «Хэрриер». Вслед за Мальвинской войной эти проекты были свёрнуты.

[I] Маттеи Абель Фернандо Хорхе (р. 1925) — чилийский генерал, командующий ВВС во времена диктаторского режима, член хунты (1978—1991). После переворота назначен главой миссии ВВС Чили в Лондоне. В конце 1973 года назначен главой Академии ВВС, в тот момент представлявшей собой также центр тайного содержания и пыток важных противников военного режима. С 1976 по 1978 год был министром здравоохранения, а затем, как член военной хунты, курировал шпионскую деятельность в Аргентине и передавал полученные сведения Великобритании. Первым отверг предложение о повторном перевороте, последовавшее за неудачным для Пиночета исходом плебисцита 1988 года. С началом процесса перехода к демократии вышел в отставку и с тех пор дал много нашумевших интервью о внутреннем функционировании военно-фашистского режима.

[II] Веласко Альварадо Хуан Франсиско (1910—1977) — перуанский генерал, глава «первого этапа» Революционного правительства Вооружённых сил (1968—1975). В армию пришёл солдатом и благодаря выдающимся способностям дошёл по карьерной лестнице до поста главнокомандующего. В 1968 году возглавил бескровное свержение правого правительства и начал прогрессивные преобразования: стал проводить национализацию ТНК, аграрную реформу, объявил свободу слова; во внешней политике придерживался принципов Движения неприсоединения. Свергнут своим премьер-министром Франсиско Моралесом Бермудесом.

[III] Моралес Бермудес Серрути Франсиско (р. 1921) — перуанский генерал, глава «второго этапа» Революционного правительства Вооружённых сил (1975—1980). Внук президента Перу (1890—1894) генерала Ремихо Моралеса Бермудеса. В правительстве Фернандо Белаунде занимал пост министра финансов, поддержал возглавленный Х. Веласко Альварадо переворот и был назначен премьер-министром и главой вооружённых сил. В 1975 году сверг президента, объявил о начале «второго этапа» правления Революционного правительства Вооружённых сил и свернул все прогрессивные реформы. В результате значительного ухудшения социально-экономической ситуации в стране вынужден был объявить проведение свободных выборов, на которых проиграл. В 2011 году в отношении него начато судебное расследование по обвинению в соучастии в операции «Кондор».

[IV] Широко распространявшееся правыми кругами Перу и США обвинение, призванное дать идеологическое обоснование государственному перевороту против Веласко Альварадо.

[V] То есть объявления о государственном перевороте.

[VI] Динджес Джон (р. 1941) — североамериканский журналист и исследователь-латиноамериканист, специалист по вопросам нарушения прав человека, государственного терроризма и деятельности латиноамериканских разведок. В 1972 году прибыл в Чили, стал свидетелем военно-фашистского переворота, проработал в стране ещё пять лет. Начиная с 1978 года был военным корреспондентом в Сальвадоре, Гватемале и Никарагуа, с 1985 по 1996 годы работал на Национальном общественном радио. С 1996 года преподаёт в Школе журналистики при Колумбийском университете. Автор нескольких книг об отношениях США со странами Латинской Америки, лауреат многих журналистских премий.

[VII] Карвахаль Прадо Патрисио (1916—1994) — чилийский адмирал, одна из ведущих фигур переворота 1973 года. Военное образование получил в том числе в США, служил военным атташе в Лондоне. В 1970 году получил звание вице-адмирала, в 1973 году возглавил Генеральный штаб национальной обороны Чили. На этом посту разработал план военного переворота, руководил штурмом президентского дворца «Ла-Монеда». После переворота был министром национальной обороны (1973—1974), министром иностранных дел (1974—1978), затем вновь занял пост министра обороны (1983—1990). Покончил жизнь самоубийством.

[VIII] Трукко Гаэте Мануэль (1913—1995) — чилийский адвокат, дипломат и политический деятель. Принадлежал к политической элите Чили (его отец был временным президентом в 1931 году, а дядя дважды возглавлял Конституционный суд), известной деятель Радикальной партии. В правление президента Г.Виделы был назначен замминистра иностранных дел, был на дипломатической службе в Боливии и при ОАГ, в правление хунты — посол в США и при ООН.

[IX] Роджерс Уильям Дилл (1927—2008) — североамериканский адвокат и политический деятель. Выпускник Принстонского университета и Йельской школы права. После избрания Джеральда Форда президентом назначен помощником государственного секретаря США по делам Западного полушария (1974—1976). В 1982 году принял участие в создании, а с 2004 года и до самой смерти занимал должность вице-президента возглавляемой Г. Киссинджером консалтинговой фирмы «Киссинджер ассошиэйтс».

[X] Чтобы избежать двойного перевода, запись беседы приводится по английскому оригиналу меморандума: Department of State, Secret Memorandum of Conversation between Henry Kissinger and Augusto Pinochet, «U.S.—Chilean Relations», June 8, 1976. Редакция «Каретас» частично сократила текст меморандума, краткое содержание этих пропусков приводится в скобках (как в журнале «Каретас») и сносках.

[XI] Речь идёт о здании, в котором происходила встреча и где с 1973 по 1981 год располагалась резиденция Пиночета. Здание было построено в Сантьяго ударными темпами (за 275 дней) методом «социалистической стройки» (добровольцами) к 3-й Всемирной конференции ЮНКТАД, проходившей в Сантьяго в 1972 году. После конференции здание было передано Министерству образования, и в нем разместился Культурный центр им. Габриэлы Мистраль. Таким образом, к «достижениям» Пиночета здание, вопреки представлениям Киссинджера, никакого отношения не имело. Здание представляет собой башню, окруженную модернизированным паласио (где размещаются конференц-залы, библиотеки и т.п.). 11 сентября несколько смельчаков заняли последний этаж башни, вознесенный на колоннаде над остальными этажами, заблокировали лифты (единственное средство доступа на последний этаж) и в течение полутора суток вели обстрел сил мятежников. Путчисты оценили стратегические преимущества здания, и после сентября 1973 года в нём (вместо разбомбленной «Ла-Монеды») находилась резиденция хунты и псевдозаконодательного органа диктатуры — Совета управляющих (в 1981 году Пиночет переехал в «Ла-Монеду»). Само здание было переименовано в «Диего Порталес» (в честь чилийского диктатора, втравившего в 1837 году страну в войну с Перуанско-Боливийской конфедерацией). После падения диктатуры в этом здании размещалось Министерство обороны. В 2009 году по указу президента М. Бачелет здание вновь было преобразовано в Культурный центр им. Габриэлы Мистраль.

[XII] де Праха Диес Урсуа Серхио Эдуардо (р. 1925) — чилийский адвокат и политический деятель. Родился в семье с давними политическими традициями. Присоединился к молодёжной организации консерваторов и в 1948 году стал её генеральным секретарём, а также вошёл в исполнительный комитет Консервативной партии. До переворота неоднократно избирался депутатом и сенатором. В период правления военной хунты служил послом при ООН и представителем Чили в ОАГ, где защищал режим Пиночета от обвинений в нарушении прав человека, предоставляя в доказательство своей правоты поддельные документы (после обнаружения подлога в 2004 году, объявил, что был «обманут» и дал согласие свидетельствовать перед судом). С 1990 года занимает пост сенатора, в том числе в 1996—1998 гг. был президентом Сената.

[XIII] В записи разговора Г. Киссинджер недвусмысленно даёт понять, что в случае, если А. Пиночет продемонстрирует стремление к улучшению ситуации в области защиты прав человека, действие поправки Кеннеди (накладывающая ограничения на оказание помощи режимам, нарушающим права человека) по отношению к Чили может быть отменено. Это, в свою очередь, повлечёт за собой поставку ранее уже оговоренной «помощи» в виде истребителей F-5E.

[XIV] Вальдес Сублетте Хуан Габриэль (р. 1947) — чилийский общественный и политический деятель, дипломат. Представитель левого крыла демохристианского движения, отколовшегося от Христианско-демократической партии Чили — МАПУ (Движение единого народного действия) и вошедшего в правительство «Народного единства». В изгнании сотрудничал с Орландо Летельером, участвовал в деятельности чилийской политической эмиграции. С началом процесса демократизации вернулся на родину и активно включился в политическую борьбу с наследием диктатуры. Министр иностранных дел (1999—2000), служил послом в Испании, при ООН и в Аргентине.

[XV] Летельер дель Солар Маркос Орландо (1932—1976) — чилийский экономист и дипломат, министр иностранных дел, внутренних дел и обороны в правительстве Альенде, представитель Чили в ООН. После переворота стал политическим заключённым, однако из-за оказанного на военный режим международного давления был выслан из страны. В изгнании стал одним из виднейших и активнейших критиков неолиберальной политики пиночетовского режима. Погиб вместе со своей секретаршей Ронни Моффит (её муж получил ранение, но выжил) в результате взрыва автомобиля, организованного агентами тайной полиции Пиночета в Вашингтоне спустя три месяца после публикуемой беседы.

[XVI] Пиночет заявляет, что вся звучащая в Конгрессе США критика в его адрес сфальсифицирована; что на днях в Чили будет опубликована статья конституции о защите прав человека; что большинство политических заключённых в Чили уже выпущено и только четыреста (400) содержатся под стражей (по данным независимых экспертов, их тогда насчитывалось 5—6 тысяч).

[XVII] Бансер Суарес Уго (1926—2002) — боливийский генерал, военный диктатор (1971—1978) и президент страны (1997—2001). Военное образование получил в том числе в печально известной североамериканской «Школе Америк» в Панаме. В правление диктатора Рене Баррьентоса занимал пост министра образования. После прихода к власти в ходе государственного переворота развернул в стране массовые репрессии против оппозиции и присоединился к операции «Кондор». В 1978 году был свергнут, но спустя короткое время вновь принял активное участие в политической жизни страны. Президентский срок Бансера был отмечен так называемой «войной за воду» 2000 года, когда в результате массовых народных выступлений его правительство вынуждено было отказаться от плана приватизации водных ресурсов.

[XVIII] де ла Флор Мигель Анхель (1924—2010) — перуанский дивизионный генерал и политический деятель, министр иностранных дел (1972—1976). Считается одной из важнейших фигур в перуанской внешней политике второй половины XX века. Предложил следовать в международной политике двум основным принципам: независимости от иностранных держав в принятии своих решений и соответствии этих решений национальным интересам.

[XIX] В поддержку своей позиции Пиночет ссылается на то, что он решил проблемы ТНК, в том числе связанные с экспроприацией их предприятий. Кроме того, он «демонстрирует свою добрую волю», быстро возвращая задолженность последним. Киссинджер парирует тем, что США прошли через поражение во Вьетнаме и Уотергейтский скандал, и только вторжение внешней силы может переломить ситуацию, сложившуюся в общественном мнении страны — в ином случае правительству Соединённых Штатов сложно будет что-либо предпринять.

[XX] В разговор вмешивается Рикардо Кларо, ссылаясь на свой источник в Перу, согласно которому кубинцы могут перебросить войска в Перу по воздуху.

[XXI] Кларо Вальдес Рикардо (1934—2008) — чилийский адвокат и предприниматель, глава холдинга «Группа Кларо», объединявшего мореходные, транспортные, промышленные и финансовые предприятия, владелец различных СМИ. Родился в семье с либеральными традициями, однако присоединился к молодёжной организации консерваторов. Во время обучения в университете, когда принадлежность к левым организациям преследовалась по закону, доносил на придерживавшихся коммунистических взглядов сокурсников. В результате был исключён из Студенческой федерации университетов Чили (единственный подобный случай в истории этой организации). Во время военно-фашистского переворота 1973 года предоставил мятежникам два судна своей компании для содержания и пыток политзаключённых. Стал советником при Министерстве иностранных дел хунты, кроме того наладил связи с ДИНА, в том числе лично с руководителем пиночетовской охранки Мануэлем Контрерасом.

[XXII] Там же Киссинджер говорит, что, по его мнению, сосуществование с «идеологическими подрывными элементами» невозможно, вновь обращает внимание на то, что улучшение ситуации с правами человека в Чили развяжет ему руки для помощи Пиночету, и заканчивает свою речь мнением, что Пиночет оказал большую услугу Западу, свергнув правительство Альенде, так как в ином случае «здесь бы вообще не было вопроса о правах человека».