| Saint-Juste > Рубрикатор | Поддержать проект |
Аннотация
Передо мной вращается большой черный диск, присланный из Парижа. Но как трудно смириться с горьким известием о том, что нет больше человека, чей молодой чистый голос я слышу.
Я обязан рассказать о нем. Потому что своей короткой жизнью он оставил яркий след в памяти своих соотечественников. Потому что он был настоящим коммунистом.
Это его последняя пластинка. Она записана во Франции. А мне вспоминается последняя встреча с певцом на его далекой родине — в Чили.
...1973 год. Над страной еще реет флаг Народного единства. Друзья пригласили меня в знаменитую в Сантьяго «пенью» (клуб-кафе) «Чили смеется и поет». Тогда эту «пенью» называли «штабом народных певцов Чили». За небольшими столиками — мужчины и женщины в простой одежде, многие в пестрых пончо. Все увлеченно подпевают своим кумирам — творцам «Новой чилийской песни»[I]. Концерт уже подходил к концу, когда ведущий неожиданно для всех объявил:
— К нам после долгого перерыва приехал «Индеец»...
А Павес
|
Участвуя в движении «Новая чилийская песня», Эктор Павес наполнил традиционную куэку острым социальным и политическим содержанием. Созданная им «Профсоюзная куэка»[II] стала одним из боевых музыкальных произведений Народного единства.
Из «пеньи» мы уезжали вместе.
— Эктор, — сказал ему мой чилийский друг, — ведь врачи запретили тебе выступать на концертах!
— Это все равно, что запретить мне жить в такое время, — ответил он.
Эктор перенес операцию на сердце. Но он продолжал петь на манифестациях трудящихся в поддержку правительства Сальвадора Альенде, в кварталах бедноты, на национализированных предприятиях, на праздниках передачи земли крестьянам.
...Через полтора месяца после переворота с Эктором встретился находившийся в подполье сотрудник запрещенной хунтой коммунистической газеты «Сигло». Журналист рассказал мне об этом после того, как ему удалось вырваться из Чили:
— Мы сразу же заговорили о погибших товарищах. О Викторе Харе. Эктор едва сдерживал слезы. Он был глубоко обеспокоен судьбой другого соратника по революционной песне — Анхеля Парры[III],
 |
Это было трудно и опасно. «Нас принял полковник Эвинг, — вспоминал Эктор Павес. — Вооруженные до зубов сержанты и солдаты, магнитофоны... Мы оказались лицом к лицу с убийцами... Это была трудная задача, но ее нужно было выполнить. Мы услышали, что, если Анхель Парра ни в чем не виновен, к нему отнесутся, как к “мирному голубю”. После этих слов во мне все перевернулось. Мы знали, что Анхеля уже пытали на Национальном стадионе.
Здесь же нам заявили: ваша деятельность будет тщательно рассмотрена, ваши песни — тоже. Больше никаких флейт, индейских кен[IV], чаранг[V], потому что они всегда сопровождали ваши социальные и гражданские песни...»
Друзья по партии посоветовали Эктору покинуть родину. Ему удалось выехать из Чили.
А на чужбине его ожидала еще одна операция на сердце. И новые предостережения врачей: «Вам противопоказана работа профессионального певца».
Но и в изгнании Эктор прислушивался не к перебоям больного сердца, а к его горячему зову, которому он следовал всю свою беспокойную жизнь. С песней и гитарой Павес включился в кипучую деятельность движения международной солидарности с борьбой чилийского народа.
В нем было что-то от горьковского Данко, пожертвовавшего своим сердцем во имя любви к людям.
Письма, которые он писал в последний год своей жизни в Мексику бывшему руководителю «пеньи» Ларго Фариасу[VI], — это волнующий дневник борьбы во имя прекрасных идеалов.
«Сегодня я вспомнил нашу “пенью”. Мысленно представил себя там с гитарой... Я вновь вижу себя среди юношей и девушек “Хоты” [1]. Как это было радостно. Мы были сплочены одним делом. Дышали одним воздухом. Мы не знали усталости. Песня помогала нам. Мы работали, строили, учились. Мы были участниками битвы за освобождение. У нас было право на жар любви, на то, чтобы полной грудью ощущать счастье...»
«Наша работа — рассказывать песнями о борьбе чилийского народа против фашизма. Солидарность с нами такая могучая, что хочется плакать от радости и надежды. Вместе с моей сестрой Ракель и другими нашими товарищами я уже объехал почти всю Европу. Мы выступали в театрах, профсоюзных клубах, прямо на площадях. Когда я пел в Австрии, на впечатляющем митинге солидарности с Чили, там выступала Тенча [2]. Она развернула невиданную деятельность, имеющую большое значение для нашего народа. Скоро я отправлюсь в Италию и Бельгию. Меня пригласили выступить с чилийскими песнями в Португалии. Посылаю тебе мою новую куэку “Будьте бдительны, народы”. Она посвящена Сальвадору Альенде. В ней — плач, и печаль, и надежда...»
«У нас очень напряженная работа. На износ. Но мы счастливы. Теперь я вхожу в группу “Всеобщая песнь”, которой руководит композитор Серхио Ортега[VII]. Мы готовим музыкально-драматическое представление на стихи Неруды... Это 17 трудных песен... Одновременно я записал пластинку. Она включает 14 чилийских мелодий. Я рад, что мой голос и голос Чили будут звучать по всей Европе в мелодиях чилийского народа...»
«Нет, я еще не умер... А знаешь, я предпочитаю вообще не умирать. Мне нужно еще так много сделать. Предназначенный мне судьбой час еще не пробил... Я продолжаю ту же линию народной чилийской песни...»
Эктор получил ответное письмо из Чили. Под ним стояла подпись одного из борцов сопротивления. «Вы принадлежите нашему народу и к нему вернетесь. Мы здесь тоскуем по вашим песням и танцам. Когда-нибудь рассеется мрак фашистской ночи над Чили. И тогда все гитары страны смогут воспеть восход зари. И мы снова будем вместе с вами так же, как раньше, — в селитряной пампе, в кварталах бедняков, на грузовиках, в трудовых организациях, на улицах, повсюду, где будет звучать ваша песня...»
Это письмо было найдено в столе Эктора после того, как перестало биться его сердце. А на столе вместе с нотами лежал листок со словами «Куэка сопротивления», написанными рукой Павеса. Это было последнее созданное им произведение. Так он прощался с жизнью...
Лети в Чили, мое посланье —
Куэка сопротивления…
И она долетела до родины певца. И будет жить среди чилийцев вместе с другими песнями, родившимися в чистом роднике его сердца.
Примечания автора
[1] Коммунистическая молодежь Чили.
[2] Так с любовью в народе называют Ортенсию Бусси де Альенде — вдову погибшего президента.
Комментарии научного редактора
[I] «Новая чилийская песня» — движение, возникшее в Чили во второй половине 60-х гг. XX в. и особенно расцветшее в годы «Народного единства». Опиралось на традиции чилийской народной музыки, испытывало особый интерес к музыке индейцев. Быстро перешло от сбора, восстановления и обработки фольклора к оригинальным песням социальной направленности. Сознательно противостояло поп-музыке, насаждавшейся в Чили американским империализмом. После военно-фашистского переворота 1973 г. для «Новой чилийской песни» наступили тяжелые времена: одни ее представители были арестованы и убиты (как В. Хара), другие оказались в вынужденной эмиграции (как ансамбли «Инти-Иллимани», «Ильяпу», «Килапаюн»), причем записи некоторых из них («Инти-Иллимани») были, независимо от содержания песен, запрещены на родине. Движение развивалось в эмиграции и начало возрождаться в Чили после падения пиночетовской диктатуры.
[II] «Профсоюзная куэка» — имеется в виду «Куэка КУТ» (т.е. «Куэка Единого профцентра трудящихся Чили»), написанная Индио Павесом (в авторском исполнении ее можно услышать и увидеть здесь: https://www.youtube.com/watch?v=ljhDA6AMlaY). За пределами Чили эта песня получила известность благодаря ансамблю «Инти-Иллимани» (можно прослушать здесь: https://www.youtube.com/watch?v=1tICP7qvYsw). Желающие услышать эту куэку на первомайском митинге и составить впечатление об отклике собравшихся могут это сделать здесь: https://www.youtube.com/watch?v=pTaxQV2JEWc.
[III] Парра, Анхель — сценическое имя Луиса Анхеля Сереседы Парры (р. 1943), одного из ведущих представителей «Новой чилийской песни», сына выдающейся чилийской фольклористки и певицы Виолеты Парра. На сцене — с начала 60-х гг., часто в дуэте со своей сестрой Исабель. После военно-фашистского переворота 1973 г. схвачен, помещен на Национальный стадион, подвергался пыткам, после чего отправлен в концлагерь Чакабуко в пустыне Атакама. В 1974 г. под давлением мощной международной кампании солидарности освобожден и выслан из страны. В эмиграции жил в Мексике и во Франции, активно развивал «Новую чилийскую песню», был важной фигурой в кампании солидарности с народом Чили. Вернулся на родину после падения диктатуры в 1989 г.
[IV] Кена — индейский музыкальный инструмент, продольная флейта, изготовлена из тростника. Экзотическое для европейского уха звучание кены обеспечивается в основном отсутствием свистка.
[V] Чаранга — индейский музыкальный инструмент, что-то вроде маленькой гитары с пятью сдвоенными струнами. Своеобразие звучания чаранги обеспечивается, помимо этого, тем, что задняя дека инструмента изготовляется из панциря броненосца.
[VI] Ларго Фариас Гильберто Рене (1928—1992) — одна из ведущих фигур движения «Новая чилийская песня». В 1963 г. создал на радио «Минерия» программу «Чили смеется и поет», которая стала площадкой для встреч народных певцов и будущих активистов «Новой чилийской песни». В 1967 г. основал пенью «Чили смеется и поет» — своего рода штаб «Новой чилийской песни». После прихода к власти «Народного единства» возглавил Управление информации и радиопередач при президенте республики. 11 сентября 1973 г. покинул дворец «Ла Монеда» незадолго до начала его штурма, эмигрировал. В эмиграции работал на радио и телевидении в Мексике, затем возглавил в испанской редакции Московского радио передачу «Чили борется и поет», пользовавшуюся огромной популярностью у чилийцев во всем мире. В 1984 г. нелегально вернулся в Чили, был арестован и выслан в Аргентину, где потребовал вернуть его в Чили, однако в аэропорту Сантьяго был вновь арестован и выслан в Колумбию, где вновь потребовал вернуть его в Чили, что и было сделано, после чего чилийские власти сдались. В 1985 г. воссоздал пенью «Чили смеется и поет». 11 октября 1992 г. был зверски избит на улице и спустя три дня умер.
[VII] Ортега Альварадо Серхио (1938—2003) — выдающийся чилийский композитор, пианист, поэт. Член Коммунистической партии Чили. Один из создателей «Новой чилийской песни», автор множества песен, исполнявшихся ансамблями «Инти-Иллимани» и «Килапаюн». Руководитель музыкального обеспечения предвыборной кампании С. Альенде, автор неофициальных гимнов «Народного единства» «Венсеремос» («Мы победим») и «Эль пуэбло унидо» («Единый народ»), автор гимнов Единого профцентра трудящихся Чили, Радикальной партии Чили и Союза коммунистической молодежи Чили. Ему принадлежит также большое число музыкальных произведений для театра и произведения крупной формы, такие как трилогия о Великой французской революции и опера «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». С 1961 г. — профессор в Национальной консерватории музыки, с 1970 г. — художественный руководитель телевидения Университета Чили. После военно-фашистского переворота — в эмиграции во Франции, руководил Национальной музыкальной школой. Видная фигура кампании международной солидарности с народом Чили. Умер в Париже, его прах был торжественно перевезен и захоронен в Чили.
Опубликовано в газете «Комсомольская правда» 1 октября 1978
Комментарии научного редактора: Александр Тарасов
Леонард Анатольевич Косичев (р. 1936) — советский и российский журналист-международник, специализирующийся на Латинской Америке. Работал корреспондентом на революционной Кубе, в Чили — при президента Альенде и во время военного переворота, был арестован хунтой. В настоящее время — главный редактор радио «Голос России» на испанском и португальском языках. Автор книг: «Чилийские репортажи» (1977), «Латинская Америка: борьба за второе освобождение» (1980), «Гитара и пончо Виктора Хары» («Víctor Jara, la guitarra y el poncho», 1990), «Многоликий мир Латинской Америки» (2005), «Мы и Латинская Америка: избранные хроники разных времён» (2014), «Колокола Чили» (в соавторстве с В. А. Низским, 1989).
Fue domingo de mañana Cuando el sur se estremeció, Y todo Chile sintió El temblor de la metralla. Muy de madrugada estalla El hale de tiroteo, Que tronchó un noble deseo De poseer solo un techo, Desangrándose en el pecho cayeron en el baleo. Sobre el helado barrial Se volcó la sangre obrera. La misma tierra que era Causa de este hecho fatal. No se pudo resignar Por esas vidas vendidas, Y de sus entrañas vivas Hizo brotar azucenas, Porque llorando su pena De luto se vio vestida. Que cobardes uniformes, Que cobardes metralletas, Cobarde mano que aprieta Con un criterio deforme. Ahí donde se alza un hombre Con legitimo derecho A reclamar por un techo, Por un trabajo, por pan, Las leyes aplicarán Amparando al de los pesos. Ya puede señor ministro Descansar en su chalet. La policía otra vez ni hizo El descuento al registro. Si quiere le suministro Los datos de la tragedia, A ver si correspondiera Con decorar a la tropa O a ese oficial patriota, Que el orden restableciera. Una casa regalaron A las viudas desgraciadas Por ver si mitigaba El dolor que soportaron. Pero sin casa quedaron Los que no inmolaron vidas, Y la esperanza tejida Con lucha y con decisión Espera la ocasión De verse en sangre tenida
Индио Павес (Эктор Эухенио Павес Касанова) (1932—1975) — чилийский фольклорист, певец, композитор, общественный деятель.
